Маруся Климова. Безумная мгла. – М.: Опустошитель, 2013. – 420 с.
Жестокая и ироничная антиутопия Маруси Климовой
Очередная книга Маруси Климовой, писательницы сознательно маргинального толка, переводчицы Селина, Жене, Гийота, Виттиг и других писателей, которых можно условно отнести к сфере трансгрессивной литературы. Смысл названия объясняется автором в самом начале – перед вступлением в чтение, – и объяснение подается в свойственной автору игровой манере: «Давно хотела назвать одну из своих книг «Безумная мгла», но абсолютно не представляю, как втиснуть это словосочетание в текст. Чтобы было хоть какое-то объяснение. Лучше всего, наверное, прямо так и начать: «Безумная мгла сгущалась». Иными словами, в заглавии, как, впрочем, и во всем предложенном читательскому вниманию спектакле, нет никакого уловимого и существенного смысла, нет, казалось бы, никакой задумки, нет стройности рассуждений, нет ничего. Из этого нигилизма и исходит автор, беря отрицание за отправную точку.
«Безумная мгла» написана в форме собрания дневниковых записей, «мыслей и опытов», однако, поскольку каждая фраза текста пронизана утрированно циничной игрой, кажется, будто дневник ведет не сама Климова, а некий изобретенный ею персонаж (что, конечно, может являться заблуждением). Он не то чтобы ненавидит окружающий мир и людей, его населяющих, он скорее не хочет и уже не может его терпеть – так здесь все очевидно, скучно и глупо. Но жеста открытой ярости, прямого романтического противопоставления себя бездушной толпе здесь нет – тон рассуждений предельно спокоен, чуждается какой бы то ни было аффектации. Поскольку никто и не предполагает делать какие-то открытия, как никто и не предполагает сообщить хоть что-то полезное. Умозаключения привычны, акт их фиксирования лишен смысла, но почему бы не записать!
Одним из главных объектов издевательств у Климовой обыкновенно становятся собратья по перу, как современные, так и забронзовевшие классики. Этой теме была посвящена целая книга – «Моя история русской литературы», эта же тема постоянно возникает в «Безумной мгле». Осмеянию подвергаются все, независимо от приобретенных до или после смерти регалий. Разумеется, в первых рядах встречается Пушкин, особенно его набившее оскомину «Я помню чудное мгновенье…»: «Абсолютно пустое и бессмысленное стихотворение, которое, между тем, почему-то совсем не хочется исправлять и улучшать. Не случайно ведь в свое время его почти официально и практически на всех уровнях признали совершенным».
С точки зрения Климовой (или персонажа, ведущего этот эксцентричный дневник), «писатель должен любить только самого себя», но, к ее сожалению, «без опоры на так называемую традицию в лице умственно отсталых классиков и поддержки со стороны дегенеративных собратьев по перу любого гения просто-напросто сметут с лица земли конкуренты». Весьма непросто автору/персонажу существовать в неприятной для него среде, он принимается сбрасывать с парохода (не только современности, но и с любого другого парохода) чуть ли всех подряд, будь то Хармс или Чехов, Хлебников или Толстой с Достоевским и проч.
Случается, что в опале нигилизма Климовой оказываются противоположные, но вместе с тем довольно близкие друг другу явления. Так, в «Безумной мгле» неоднократно осмеивается религия, но параллельно критикуется и атеизм – автор поражается, с какой радостью люди стараются «оповестить человечество, что Бога нет»: «Подобное интонирование способно пробудить в тех, к кому обращены их слова, подозрение, что в силу своей испорченности и тяги к мирским утехам они стремятся выдать желаемое за действительное… И поэтому атеизм для них является точно такой же формой утешения, как религия – для простых людей».
Однако наиболее безрадостные мысли приходят в голову автору/персонажу дневника, когда он берется описывать (не вполне) светлое будущее искусства, дивный новый мир социума новой формации, «где не останется запретов и все права станут полностью соблюдаться»; где «книги и фильмы, созданные маньяками и извращенцами, тоже уже никто не будет запрещать», но они «окажутся неинтересны даже самым отъявленным девиантам, которые, став полноправными и нормальными гражданами общества, теперь не будут чувствовать абсолютно никакого сходства с авторами таких произведений». Такова жестокая, но вместе с тем ироничная, антиутопия Климовой. Впрочем, подобные блуждания в «безумной мгле» успели стать привычными и никого не способны удивить.
13.02.2014
НЕЗАВИСИМАЯ ГАЗЕТА, EX LIBRIS
http://www.ng.ru/lit/2014-02-13/5_klimova.html