ВЛАДИСЛАВ МАМЫШЕВ-МОНРО

Долины, реки, русское приволье
Когда я вспоминаю — трепещу
Березку в здешней местности ищу
И нахожу не ту… другую! С болью.
Париж — экстравагантный городок,
Что сердцу русскому не дорого, не ново
Я русское давно не слышу слово
Я забываю волжский говорок
С собой ношу матрешку расписную
Но плохо защищает талисман
Я забываю слово мама. Всуе,
Когда мне больно, уж шепчу маман.
Но ветер с севера нечаянно подует,
Ему навстречу радостно бегу,
Обнять его я, кажется, смогу,
Ведь русский дух, Россию в нем я чую.
Меня подымет бешеный поток
Я взмою ввысь и устремлюсь в Россию,
Где полем мужики идут босые.
И бабы, о… О если бы я мог:
У русских баб особые прикрасы,
И запах и особенная стать
Парижским шлюхам это не понять,
И не понять парижским педерасам.
Я, как бурлак, тяну свою кручину,
Чужбина силушку мою точит.
Тупой Париж за окнами мычит.
По мне — так сгинь, град дьявольский, в пучину!
Мне плюнуть хочется на Эйфелеву башню,
На Елисейские поля —насрать,
Я в Лувре мог бы все картины обоссать,
Да только думаю: А стоит ли? А важно ль?
По Тюильри бреду, давя прохожих
Детей толкаю зонтиком в фонтан.
Не то, что б я какой-то хулиган…
Мне просто родина всего дороже!
Собор Парижской богоматери ебучей
Намедни довелось мне посетить.
Хотел уж было наложить говна там кучу.
Казалось, некому меня остановить,
Но чувства странные диктуют: погодить.
Как вкопан встал, сомненьем мучим.
Стою. Минута за другой течет. Сомненье нарастает
Темно, безлюдно. Меркнет разум мой.
И сердце, сердце замирает.
Какой-то звук крадется в этой мгле
И своды церкви эхом вторят
Меня ли сатана сейчас заморит.
Иль ветры русские спешат на помощь мне?
Но тверже стой Монро, не гневься!
Ты стисни крепче зубы, Владислав!
Ты силы и провидения сплав.
Ты жди, последним ты посмейся!
Тут прыснул хохот женский и свеча
Зловещую улыбку озарила.
Хотел я было плюнуть сгоряча,
Да сила добрая меня остановила
Перекрестился в темноте, как мать учила,
Стою и жду, не давши стрекача.
А между тем девица со свечою
С себя покровы принялась срывать
Свободу, равенство, природу проклинать
И харкать окровавленной слюною.
Затем рванула когтем об живот
Разверзла — склизь пошла из чрева
Такая странная, немыслимая дева
Таков француз — загадочный народ!

Ноябрь 1991 года