[часть 3]

***

Из публичных личностей меня сейчас удивляет разве что Александр Невзоров, который из маньяка-некрофила чудесным образом трансформировался чуть ли не в носителя здравого смысла. А ведь всего каких-то четверть века назад в своих новаторских для советского ТВ репортажах он занимался исключительно тем, что пугал домохозяек крупными планами окровавленных трупов с мест преступлений и ДТП.

Не то чтобы я полностью разделяла его взгляды, журналистика как жанр меня вообще никогда особо не интересовала… Просто большинство людей либо всю жизнь, как дятлы, долбят одно и то же, либо с годами решают вообще на все забить и полностью раскрепощаются. А тут видно, что человек работает над собой.

***

Казалось, зима уже закончилась, а сегодня снова повалил мокрый снег, и, когда я утром шла в бассейн, промозглый ветер дул мне в лицо. Удивительно, но и весною бывают такие миги и часы, когда повеет вдруг осенью, и что-то внутри встрепенется. Даже настроение улучшается. Главное, еще никого не встретить, чтобы никакие гнусные рожи не попались тебе на глаза. Тогда вообще все ок.

Петербургу весна совсем не идет. Поэтому те, кто любят солнце, тепло, детей, радости бытия, тоскуют о прошедшей молодости и т.п., здесь обычно не приживаются. Или же, как Есенин, приезжают сюда повеситься.

***

Quand je n’ai pas de songes je me sens une prophètesse. Bien que cela arrive assez rarement. Mais certainement ça doit être comme ça. Les vraies illuminations visitent uniquement les sélects et pas plus souvent qu’une fois par an.

{Когда мне ничего не снится, я чувствую себя провидицей. Случается, правда, это довольно редко. Но так, наверное, и должно быть. Настоящие прозрения посещают исключительно избранных и не чаще одного раза в год. (франц.)}

***

Встретила сейчас на Загородном старого знакомого, который стал сходу рассказывать мне про увиденную им из окна веточку, как она вся покачивалась и дрожала на ветру, а потом на нее сел воробушек, и все это вместе напомнило ему его жизнь… При этом он тыкал пальцем в направлении деревьев в скверике на противоположной стороне, где он неподалеку теперь снимает комнату, и от него довольно сильно несло перегаром, да и сам он тоже слегка покачивался.

Вот почему, интересно, одни люди при встрече производят на тебя более-менее благоприятное впечатление, зато на следующий день ты чувствуешь что-то типа послевкусия, как от съеденной накануне подпорченной еды, а другие, наоборот, когда детали забываются, начинают казаться относительно нормальными, но стоит тебе их встретить, и ты опять убеждаешься, какие они все-таки дебилы?

***

Не люблю выходцев из деревни, хотя и понимаю, что они не виноваты в своем сельском происхождении. Будь моя воля, я бы убрала из школьной программы все упоминания так называемой «деревенской прозы». Пусть делают и пишут, что хотят − мне, в сущности, без разницы. Но детей от них лучше оградить.

***

Рядом с массажным салоном случайно подслушала сегодня обрывок диалога пожилого клиента с молодым сутенером, судя по всему. Проходила мимо, а они как раз оттуда появились и пошли мне навстречу.

-Понимаешь, когда она с тобой прощается, то у нее такой вид, будто она выше тебя, что ли, а ты совсем невоспитанный и некультурный какой-то.
− Да нет, Петр Алексеевич, это вы себе все придумываете. У нас все девушки воспитанные и культурные…

У старика были довольно противные оттопыренные губы и очки в роговой оправе на горбатом носу, а у его собеседника − характерные ухоженные усики на гладком румяном лице.

***

По некоторым данным, отец Калашяна Константин также был вором в законе и носил точно такое же прозвище Котик.

***

Возле ТЮЗа раскинули шатер, где продают мед и еще какую-то густую массу желтоватого цвета под названием «кандык». Тоже что-то типа меда, судя по всему. Продавщица мне предлагала, но я пробовать не стала.

Как сказал бы Передонов, слово уж больно страшное. Особенно, пугающе звучит «кандык из лютиков», если такое, конечно, вообще возможно.

***

Прочитала тут про себя: «пишет в жанре псевдонима», а потом заметила, что на самом деле «в жанре постмодернизма».

Не знаю даже, что ближе к истине.

***

Вспомнила сегодня, как когда-то очень давно Исаак Шварц поделился со мной фактом биографии Чайковского, который, по его мнению, свидетельствовал о крайне скверном характере этого композитора. Однажды некий музыкальный критик вскользь и без особого умысла похвалил в присутствии Чайковского, кажется, какого-то скрипача, после чего Петр Ильич так невзлюбил последнего, что вообще не мог слышать его имени, всячески третировал и даже, по-моему, добился, чтобы несчастного выгнали из оркестра. Обрек, можно сказать, на голодную смерть.

Всех деталей, впрочем, сегодня я уже не помню, но только после этого рассказа мое отношение к музыке Чайковского резко изменилось. Она как будто зазвучала для меня совершенно по-новому, наполнилась внутренним драматизмом и неожиданными смыслами и оттенками. Теперь, когда я слушаю его музыку, она неизменно ласкает мой слух.

А до того момента я почему-то почти не обращала на нее внимания. И сам он мне казался скромным и застенчивым божьим одуванчиком в пенсне и с бородкой: типа Чехова. Таким же дебилом, короче.

***

Повсюду на столбах и рекламных щитах, я заметила, в последнее время появились объявления на ядовито-розовой бумаге с надписью «Ночные бабочки», под которой стоит женское имя типа Наташа, Рита или Виолетта, указан номер телефона, а сбоку изображено диковинное существо с крыльями бабочки и женским бюстом.

Все вместе, надо сказать, производит достаточно пугающее впечатление. Но особенно, конечно, это намалеванное на розовом фоне черной краской насекомое с крыльями, множеством мохнатых лап, головой, переходящей в хобот, огромными шестигранными глазами, туловищем, как у осы, и пышной женской грудью пятого размера, не меньше. Сразу чувствуешь: если такое чудище своими щупальцами в тебя вцепится, вырваться уже не получится.

***

Вот есть такая русская поговорка: «Я мыслю, следовательно, существую». А если все вокруг настолько очевидно, что осмыслять вообще нечего? Человек как бы уже и не живет, что ли?

Я думаю, что тогда вне зависимости от своего субъективного желания, ты все равно познаешь мыслящих и живущих параллельно с тобой людей, до которых постепенно доходит, что коммунизма не будет, к примеру. Просто ты существуешь немного отдельно от коллектива, если так можно выразиться, и в конце своего земного пути понимаешь, какие кретины тебя окружали.

Как только до них доходит то, что тебе было ясно с самого начала, и наступает своеобразный катарсис.

То есть они открыли для себя нечто новое и интересное, но и твоя жизнь тоже прошла не напрасно.

***

В музыке или живописи это, наверное, не столь очевидно, но для писателя, имеющего дело фактически с пустотой, крайне важно не утратить ощущение сопротивления материала. Если бы его можно было измерить, как это делают физики и техники с металлом или кирпичом, то полученная величина, думаю, могла бы даже служить объективным критерием для оценки одаренности того или иного индивида: чем выше показатель, тем большего он способен достичь в литературе. Люди же не ищут сами для себя дополнительных проблем. Поэтому подобная сложность, если человек ее ощущает, и может рассматриваться исключительно как нечто данное ему свыше, от природы, а не являющееся результатом его работы над собой или же учебы в ВУЗе. Хотя я бы не стала возражать, если бы в том же Литинституте, раз уж таковой существует, ввели изучение дисциплины под названием «сопромат». Ко всему прочему, у его выпускников появилось бы тогда больше оснований гордиться своей профессией и называть себя «инженерами человеческих душ»…

Безусловно, далеко не все люди посвящают свою жизнь литературе. Но ведь и Бог, к примеру, тоже интересует не всех. Тем не менее, с точки зрения религии и самые равнодушные к вопросам существования потустороннего мира грешники попадают в ад. Так и для меня любой человек имеет дело со словами, и поэтому в какой-то мере является писателем. Что и позволяет мне делить людей на гениев и остальных.

Вот почему меня так настораживает легкость, с какой сегодня в широких массах принято обращаться со словами. В подобном поведении присутствует нечто глубоко враждебное гениальности. Грешники, как я уже сказала, отправляется в ад. А человек, хоть раз назвавший черное белым, например, навсегда вычеркивается из числа потенциальных властителей дум и сливается с обывательской толпой. Во избежание ошибки можно сводить его один раз к окулисту, наверное. Врожденный дефект зрения отдельных художников в свое время даже способствовал возникновению новых течений в живописи, подобный опыт тоже необходимо учесть… Но в целом, такая методика отсеивания лишнего человеческого мусора от тех, кто заслуживает внимания критиков, литературоведов и читателей, кажется мне достаточно простой и эффективной. Разумеется, у любого обывателя остается еще шанс очутиться после смерти в раю, но это меня уже не волнует.

***

Когда я смотрю на личностей, которые сумели сегодня подняться в сфере политики до вершин и при этом умудрились не приобрести абсолютно никаких знаний ни в одной из областей человеческой деятельности или хотя бы самого минимального жизненного опыта, в том числе и на уровне животных инстинктов, то поневоле начинаю думать, что даже чтение книг является для человека более полезным занятием.

***

Еще меня не перестает удивлять пропасть, которая отделяет самые раскрученные американские триллеры от тех, в какие вкладывается меньше бабок, и которые условно можно было бы, наверное, назвать «фильмами второго сорта». Поскольку в них практически все является в высшей степени ущербным, жалким и второсортным: декорации, освещение, постановка трюков, актерский состав… Но особенно, конечно, престарелые молодящиеся бабы в главных ролях с жуткой косметикой на физиономиях и в таких же пугающих вульгарных нарядах. В них по сценарию все влюблены, сексуальные маньяки за ними охотятся, как и в нормальном кино, но само их присутствие в кадре делает все события на экране крайне неубедительными и нереалистичными…

Мало того, из-за них с годами у меня выработалось устойчивое подозрение, что Америка в реальности представляет собой нечто вроде огромной потемкинской деревни, где более-менее привлекательных особей хватает только на участие в достаточно ограниченном количестве созданных для внешнего потребления фильмов, являющихся своеобразным аналогом выставленной на всеобщее обозрение картонной декорации, за которой скрывается обширная территория, вся сплошь заселенная неполноценными уродами. Это ощущение с некоторых пор постоянно преследует меня − на подсознательном уровне, во всяком случае − и от него не так-то просто избавиться, хотя умом я понимаю, что, скорее всего, это не совсем так.

И, тем не менее, мне довольно сложно найти объяснение этому феномену. Почему бы, к примеру, не дать сыграть в малобюджетном кино симпатичным, но начинающим исполнительницам? Они бы, наверняка, не отказались от возможности обратить на себя внимание и за относительно небольшое вознаграждение. А так, невольно начинаешь думать, что их в данной местности просто не водится, и поэтому приходится задействовать лучшее из оставшихся человеческих ресурсов.

Возможно, впрочем, создатели подобных фильмов предоставляют шанс подзаработать стареющим актрисам исключительно из гуманных соображений. Чтобы те могли отложить себе немного средств на старость, прежде чем превратятся в полных развалин и окончательно станут никому не нужны. Если это правда, то такой подход, может быть, и заслуживает уважения, но только с чисто человеческой точки зрения. Тогда как в государственном масштабе он способен нанести значительный ущерб имиджу страны в глазах иностранных граждан. Как это, в частности, и произошло с моим восприятием США под влиянием описанных выше фильмов.

Этот пример показывает, насколько коварными и опасными являются гуманистические идеи в любой форме фактически для любого государства. Советский Союз, где принцип человеколюбия и защиты интересов так называемых «маленьких людей» и прочих недоразвитых личностей был положен в основу господствующей идеологии, постепенно приобрел в мире репутацию страны, заселенную, главным образом, уродами. Несмотря на то, что изнутри для живущих в нем граждан все выглядело и не столь однозначно. Такая же участь, боюсь, может постичь уже в ближайшем будущем и Россию, если в ней столь же интенсивно, как это делается сегодня, будут и дальше насаждаться идеи гуманизма и добра.

***

Всегда утомительно иметь дело с теми, чьи слова и поступки становятся известны тебе раньше, чем они успевают открыть рот или пошевелить рукой. Более того, став понятными для всех, люди утрачивают всякую ценность для искусства. Не только как авторы, но и в качестве персонажей повести или же романа. Зачем писать о том, что и так всем очевидно?

В таких странах, как в Северной Корее, например, литература вообще невозможна. Причем вовсе не из-за формальных запретов и жесткой цензуры со стороны государства, а по причинам чисто эстетического характера. Можно представить себе живущего там индивида, который складывает неопубликованные рукописи в стол в надежде, что их когда-нибудь прочитают потомки. Но описанный им мир так прозрачен и прост, что ему даже не стоит водить рукой по бумаге, чтобы там нечто запечатлеть, какие-то свои впечатления и наблюдения. Читатели все равно не смогут почерпнуть из его произведений для себя ничего нового о людях и окружающей его действительности. Об этой стране все и без него всем известно, даже тем, кто никогда о ней особенно не задумывался. Образно выражаясь, можно сказать, что от данного клочка земли веет скукой на расстоянии тысяч километров и лет.

Забавно, что такая предсказуемость свойственна исключительно человеческому миру. В природе даже простейшие бабочки и стрекозы порхают в самых неожиданных направлениях и достаточно неуловимы. И самыми понятными из человеческих особей обычно бывают обладатели разного рода мировоззрений, разносчики всевозможных идей и, особенно, личности, постигшие конечную истину бытия, типа существования Бога или же прибавочной стоимости. Продолжая аналогию с флорой и фауной можно, наверное, даже предположить, что люди с определенным психическим складом подобным образом инстинктивно стараются вытеснить искусство и красоту из социума, сделав существование в нем гения абсолютно бессмысленным и невыносимым. Такова их защитная реакция на глубоко враждебное им природное начало. И в этом смысле человечество вовсе не так уж и сильно оторвалось от животной среды, где коты шипением отпугивают собак, собаки лаем отгоняют волков и т.п.

Очевидность и простота – главное оружие обывателей в борьбе с гениальностью. Всем своим видом они демонстрируют, что полностью самодостаточны, довольны собой и уже являются венцом творения без какого-либо дополнительного вмешательства извне. Они не в состоянии постичь природу гениальности, зато сами могут стать понятными для всех, сделав таким способом присутствие гения в этом мире никому не нужным и избыточным.

Недаром ведь в советских учебниках литературы идея гениальности преподносилась исключительно в качестве чего-то сомнительного, несовершенного и нуждающегося в основательной доработке. А точнее даже как случайно дошедший до наших дней атавизм, который некоторые индивиды просто еще не успели в себе окончательно изжить. Поэтому рядом с каждым русским классиком там обязательно присутствовал еще какой-нибудь все постигший носитель конечной истины. Декабристы кучковались вокруг Пушкина и Лермонтова, Чернышевский и Добролюбов − неподалеку от Фета и Достоевского, а Горький − рядом с Толстым и Чеховым… И все они, подобно приставленному к Чапаеву комиссару Фурманову, должны были подавать пример и указывать правильный путь не лишенным способностей, но глубоко заблуждающимся и далеким от настоящего совершенства претендентам на звание гениев. А заодно − и подрастающему поколению, открывающему для себя мир русской литературы…

Не приходится сомневаться, что в наши дни роль таких наставников постепенно перейдет к оставшимся до самого последнего времени в тени так называемым святым. А, скорее всего, они просто объединят усилия со своими предшественниками, и, таким образом, эта случайная и нелепая историческая несправедливость по отношению к еще одной значительной группе близких к идеалу представителей человеческого рода наконец-то будет окончательно устранена.

***

И, все-таки, те люди, что жили в девятнадцатом веке и отправили, к примеру, Уайльда в тюрьму, исходили из господствовавших в то время представлений о свободе воли, нравственности и окружающем мире, в том числе и научных. Сегодня же спор о природе сексуальности человека уже не имеет никакого отношения к идеологии и мировоззрению того или иного индивида. После возникновения генетики каждый, кто интересуется этой проблемой, может поступить на биофак, защитить диссертацию, ездить на научные конференции, и там, в узком кругу специалистов, обсуждать волнующую его тему. Зачем засорять публичное пространство своими праздными домыслами? Причем здесь вообще либералы, консерваторы, Бог, толерантность, фашизм и прочие красивые слова? Что это за странная манера примерять на себя чужие наряды?

Я, например, отдаю себе отчет в том, что зайдя в банк и ни с того ни с сего потребовав там бабки, я их там не получу, даже если начну орать и бить кулаком по стеклу, за которым там сидит кассир. И чтобы его ограбить, от меня все равно тоже потребуется какая-то подготовка…

С этой точки зрения я совершенно не понимаю легкость, с какой сейчас некоторые личности стали относиться к культуре. В жизни практически во всех областях присутствуют определенные сложности и тонкости. И сфера духа тут вовсе не является исключением. Это только кажется, что литература, состоит из обычных слов – тот, кто захочет в ней чего-то добиться, обязательно столкнется с многочисленными проблемами. В наши дни просто кропать стихи, как Блок или Есенин, полностью дублируя их стиль, уже не получится. Иначе гениев сегодня расплодилось бы так много, что они не вместились бы в школьные учебники будущего. Им там элементарно не хватит места. Даже по этой причине их число все равно пришлось бы сократить.

Зато я прекрасно понимаю православных, которых не устраивает присутствие в современном мире Нептуна. Он представляет сакральную сферу юмора. А им бы хотелось принимать комические позы и при этом не быть смешными.

***

На днях открыла для себя чудесный способ получения заказанных в сетевых каталогах тряпок в пикпойнтах, представляющих собой нечто вроде автоматических багажных секций на вокзале, но располагающихся в безлюдных уголках торговых центров. Не надо по часу толкаться в очереди среди вонючих личностей на почте, слушать их навязчивый бубнеж, общаться с работающими там бабами, у которых на рожах запечатлелась вся мировая скорбь − а просто приходишь по указанному адресу, вставляешь кредитку и вытаскиваешь из распахнувшейся ячейки посылку.

Роботы и интернет – лучшее, что изобрело человечество за всю историю своего существования! Единственное, о чем я сегодня жалею – это то, что я родилась слишком рано. Из-за чего большую часть своей жизни мне все-таки пришлось довольно много контактировать с людьми.

Человек – это какой-то недоделанный полуфабрикат, по-моему. Да даже сверхчеловек, оставшийся в своей телесной оболочке, чисто гипотетически не кажется мне особенно привлекательным. Людей можно выносить, только когда они трансформируются в картинки, как в кино, или же в тексты. Притом что и в таком качестве многие из них умудряются оставаться довольно мерзкими.

***

Когда-то давно верующие любили страдать, а теперь им больше нравится мучить. Однако чтобы получать настоящее удовольствие от последнего, нужно иметь хотя бы относительно серьезную и убедительную мотивацию. А они забыли ею вовремя обзавестись и в массе своей оказались не готовы к этому, безусловно, приятному занятию. Просто, видимо, не думали, что им вдруг подвалит такая удача. Одного слова «бог» и наспех почерпнутых в газетах сведений на данную тему явно недостаточно. Так уж устроен человек: если он не особенно голоден, то самая изысканная пища не способна принести ему большого удовлетворения.

В этом смысле я чувствую значительное преимущество по сравнению с ними, да и другими людьми. Никакие слова и рекомендации мне не нужны. Иногда я просто мысленно представляю себе, как некоторые особенно гнусные личности корчатся в пламени костра, например, и мое настроение улучшается, как минимум, до конца рабочего дня.

***

В Эстонии задержан русский работорговец, переправлявший в Европу вьетнамских подростков. А я в Швейцарии видела профиль Гельдерлина на ноге английского поэта. Так зарождается настоящее духовное родство и любовь к дальнему!

***

Если бы я придавала больше значения духовности, то сейчас бы, вероятно, была вполне довольна своей жизнью, а не просыпалась бы по утрам в состоянии близком к депрессии. Но, увы, истинный смысл пребывания человека в этом мире, скорее всего, сводится исключительно к жратве. Люди, конечно, слушают музыку, ходят в кино, сочиняют и читают романы, но подлинное удовлетворение получают только от процесса еды. Тогда как духовность – это всего лишь пустота, и все. А возможно, и вовсе просто слово, за которым вообще ничего не стоит, в том числе и пустоты.

Причем, даже если понимать человеческое бытие не как биологическое растительное существование, а как напряженное соревнование людей друг с другом, главная ставка в нем и в этом случае не имеет никакого отношения к бесплотным мечтам и сомнительным нематериальным достижениям, а совершенно реальна и осязаема: ее можно потрогать руками, попробовать на вкус и измерить в килограммах и калориях. А это значит, что тот, кто в своей жизни лучше питался, чаще посещал рестораны и кафе, покупал всякие деликатесы и ни в чем себе не отказывал, тот и является в этих гонках, игре, шахматной партии и беге наперегонки настоящим победителем. В частности, писатель, получивший Нобелевскую премию, имеет возможность достаточно долго покупать себе торты, печенье, конфеты и испытывает удовольствие именно от этого, а вовсе не от самой премии, которая без вкусной еды и сладостей вообще была бы лишена всякого смысла. Более того, в последнее время меня не покидает ощущение, что личности, уже отправившиеся в мир иной, но превзошедшие меня по данному показателю, и те тоже, если только они наблюдают оттуда за живыми, почти наверняка сейчас хихикают над даунами, вроде меня, потратившими большую часть своей жизни непонятно на что и зачем.

И самое обидное, что, начни я теперь хоть ложками поглощать икру или там по килограмму трюфелей в день, мне все равно уже вряд ли удастся существенно приблизиться не только к живущим ныне рекордсменам, но и к покойникам по количеству и качеству сожранных на протяжении жизни продуктов. Притом что средняя продолжительность жизни сто лет назад значительно уступала сегодняшним стандартам. И если я все оставшиеся годы, дни, месяцы и часы посвящу исключительно этому занятию, шансов стать победительницей в этом нигде официально не объявленном, но самом важном мировом первенстве у меня уже нет никаких. Настолько безнадежно от огромного числа его бывших и нынешних участников я к данному моменту отстала.

По этой причине то, что сейчас всюду вокруг стала насаждаться именно духовность, мне, безусловно, выгодно. Мое собственное отношение к ней уже вряд ли изменится, но, по крайней мере, с циничной точки зрения такая тенденция мне может принести только пользу. Чем большее количество доверчивых олигофренов будут считать важным то, чем я всю жизнь занималась, тем лучше для меня. Не исключено, что в результате мне еще и дадут какую-нибудь крупную литературную премию, которую я, опять-таки, смогу потратить на разнообразную вкусную и полезную еду.

***

Мало кто знает, но помимо уже известных всем или намеченных мной к публикации произведений, каждое утро я сажусь за написание очередной страницы еще одного фундаментального сочинения, уже достаточно пухлая рукопись которого в настоящий момент хранится у меня в столе. Хотя оно предназначено вовсе не для потомков, а исключительно для сожжения. Такую акцию я наметила осуществить в конце своих дней. Поскольку считаю, что живущему на заре Третьего тысячелетия писателю следует подходить к выстраиванию собственного образа в глазах будущих поколений предельно сознательно и без лишних эмоций, а с учетом опыта тех, кто наиболее успешно справился с подобной задачей до него.

В данном случае, в частности, я ориентируюсь на Гоголя, которому именно таким способом удалось создать у своих читателей впечатление, будто с самым совершенным и волнующим его произведением они не знакомы и уже никогда не смогут наверстать это досадное упущение. И никакие исследователи, литературоведы, коллекционеры и следопыты будущего им помочь не смогут, поскольку от второго и, как говорят, самого лучшего тома «Мертвых душ» в свое время осталась только жалкая горстка пепла, и та уже давно окончательно и бесследно развеялась по ветру…

Превратив в дым свою рукопись, Гоголь, я считаю, сумел максимально удачно завершить свой земной путь. Если провести аналогию с живописью, можно наверное даже сказать, что благодаря этому акту общая картина его жизни получилась не такой плоской и одномерной, какой она обычно выходит у большинства писателей, а как бы обрела дополнительную выразительность и глубину, наподобие затемненного и уходящего в туманную даль фона на некоторых полотнах немецких романтиков, живших примерно в то же время, что и он сам, или же что-то типа того.

***

Юмористы такие смешные. А они еще и сами постоянно зачем-то шутят. Одно из самых непостижимых и загадочных явлений современного мира, по-моему.

***

Практически все подорожало, и только пачка риса, я заметила, стоит столько же, как и пару месяцев назад. Правда, риса в ней стало меньше на сто грамм.

Когда цены тупо повышаются – это не так интересно и показательно. А вот платить и получать одинаково, но в одном случае за то, что все время уменьшается, а в другом, наоборот, увеличивается… При желании, построив несложные графики, на основании таких данных, мне кажется, можно было бы даже вывести специальную формулу расчета размера духовности того или иного индивида в различные периоды его жизни.

***

Все люди делятся на последователей маркиза де Сада и Шодерло де Лакло. Даже если они не в курсе, кто это такие.

***

Нельзя не отметить, что при всех имевшихся у немецкого пилота проблемах с психикой в его поведении присутствует и здоровое начало. Направив пассажирский авиалайнер на скалы, он, по крайней мере, не ставил перед собой задачу попасть в рай.

***

Когда выходишь из метро, то на противоположной стороне Обводного неподалеку от Лиговского проспекта, на стене одного из домов, где еще совсем недавно располагались рекламные щиты Пепси и L’Oreal, теперь появился огромный плакат с надписью «ПОБЕДА» и каким-то жутким уродом в буденовке на квадратной голове, тычущим толстым указательным пальцем прямо перед собой. Странно, но за столько лет я так не смогла привыкнуть к подобным транспарантам. Или же, наоборот, за последнее время успела про них забыть…

Удивительно, но тигры, львы, пантеры, ягуары, барсы и другие представители кошачьих, например, не боятся быть эстетически привлекательными, и только люди почему-то убеждены, будто по-настоящему устрашать способно исключительно нечто крайне отталкивающее и безобразное. Точнее особая порода людей, появившихся на свет сравнительно недавно, поскольку в девятнадцатом веке армия вовсе не являлась еще олицетворением уродства.

Не знаю, я, конечно, не была на войне, но мне кажется, когда видишь в прицеле снайперской винтовки какого-нибудь дегенерата, типа того, что нарисован на этом плакате, то и на спуск нажимать значительно приятней − даже особых нравственных угрызений потом испытывать не будешь.

***

Директор красноярской мебельной фабрики выращивал в цехе коноплю. Добавим, что в понедельник в Красноярске полицейские задержали еще одного наркоторговца. Он выдавал себя за артиста Красноярского государственного театра оперы и балета.

***

Вслушиваясь в великий русский язык, можно заметить, что далеко не все виды человеческих преступлений подвергаются в нем безоговорочному осуждению. Слова «грабитель» или «убийца» немного пугают, конечно, тогда как «мошенник», к примеру, может и вовсе употребляться в качестве одобрительного и даже ласкового определения того или иного индивида, проявившего смекалку и незаурядные способности в какой-либо сфере деятельности… Однако лично я не представляю себе ситуацию, когда похожий положительный смысл вкладывался бы в слово «шулер». Хотя, казалось бы, оно применяется к личностям. занимающимся чем-то близким к тому же «мошенничеству» и тоже требующему от них сообразительности, ловкости рук, определенных навыков и даже искусства.

И тут, мне кажется, все дело в том, что занимаясь подтасовками − причем как в прямом, так и переносном смысле − человек все-таки посягает на самую глубокую и даже, не побоюсь этого слова, сакральную сферу бытия, к каковой однозначно относится то, что в том же русском языке обычно называют такими романтичными и красивыми словами, как «рок», «фатум», «фортуна» и «судьба».

С этой точки зрения главная проблема современной литературы, на мой взгляд, заключается вовсе не в приверженности ее творцов к каким-либо ошибочным, безнравственным или даже преступным идеям и взглядам, а исключительно в том, что среди них практически отсутствуют личности, чей жизненный и творческий путь не являлся бы результатом вполне сознательных передергиваний и манипуляций со стороны издателей, политиков, членов жюри всевозможных премий, критиков и СМИ, а подчинялся бы более-менее четко обозначенной идее чистой случайности. Как это в основном было все-таки, при всех ее недостатках, в русской литературе до 17-го года прошлого столетия. Что и делает занятие литературой сегодня не то чтобы совсем легким и простым, но крайне поверхностным, понятным и, я бы сказала, слишком человеческим. Не говоря уже, что каждый, кто берет в руки книгу современного автора, поневоле оказывается еще и в не особенно привлекательном положении лоха.

А в остальном писатели сейчас достаточно старательно водят рукой по бумаге и в этом отношении мало чем отличаются от своих предшественников.

***

Оказывается, в России было не только полузабытое ныне художественное объединение «Новые тупые», но существует еще и некое издание «Новые хроники». К этому неожиданному для себя открытию я пришла совсем недавно, после того как случайно натолкнулась на афишу с портретом его главного редактора.

***

По утрам, когда я иду в бассейн, туда приходят в основном пенсионеры, по большей части старухи, которые имеют гнусную привычку сбиваться в воде в стаи и трепаться о политике. О своем здоровье и бабках, потраченных на абонемент, они, похоже, совсем не думают. В результате после нескольких посещений я все же приобрела себе затычки и вставляю теперь их себе в уши еще дома. Правда, обрывочные фразы до меня все равно периодически долетают: настолько пронзительные у некоторых из них голоса, наподобие ультразвука, что ли. К счастью, когда плывешь, специальные водонепроницаемые очки практически полностью запотевают − что позволяет мне, хотя бы, никого не видеть и чувствовать себя практически, как в танке, изолированной от всего мира. Однако в раздевалке и, особенно, по пути в нее эта задача существенно усложняется. Поэтому там я обычно просто стараюсь не оглядываться, смотрю себе под ноги, а в крайнем случае, просто закрываю глаза. Когда я работала экскурсоводом, одна сотрудница научного отдела в курилке имела обыкновение стоять в стороне ото всех, прислонившись к стене и прикрыв глаза ладонью, абсолютно не реагируя на обращенные к ней реплики. Приблизительно так же она себя вела и возвращаясь к себе на рабочее место. Она была лет на двадцать старше меня, так что этот метод я, можно сказать, позаимствовала у нее.

Помню, в школе я мечтала когда-нибудь приобрести себе домик на берегу моря и поселиться там вдали от людей. Возможно даже, именно это обстоятельство бессознательно подтолкнуло меня к занятию литературой. Все-таки в то время мне казалось, что только писатель по роду своих занятий может рассчитывать на подобную независимость от окружающих, во всяком случае, в перспективе и при удачном стечении обстоятельств. Однако теперь я все больше склоняюсь к тому, что мои юношеские планы на будущее носили крайне утопический характер. Не говоря уже о том, что писателю, всерьез рассчитывающему на комфортное уединение в конце своих дней, следует как можно больше льстить своим читателям, удивляться широте их натуры, обещать, что красота спасет мир, а сочиненные ими рукописи никогда не сгорят и т.п. В противном случае вместо коттеджа на морском берегу ему, скорее всего, придется довольствоваться затычками для ушей и водонепроницаемыми очками.

***

Прочитала в новостях, что русский программист согласился на пересадку головы. Если такая операция завершится успешно, то верующие, а вместе с ними и некоторые поэты, обломятся со своим сердцем, каковое, по их мнению, является для человека самым важным органом, ибо именно им он якобы все чувствует, понимает и т.п. Однако, я не сомневаюсь, что тут же появятся личности, которые разъяснят, что они имели в виду вовсе не настоящее сердце, а исключительно то, что находится в некоем трансцендентном, метафизическом или даже космическом и инопланетном теле человека. Если в прошлом человечество без труда перескочило через куда более неловкие ситуации с вращением Земли вокруг Солнца и пребыванием Бога на небе, то с каким-то сердцем, ясное дело, серьезных проблем возникнуть не должно.

Люди никогда не откажутся от возможности доябываться до себе подобных. Мотивы, по которым они это делают, как правило, никого особенно не интересуют. С этой точки зрения, я даже думаю, что Бог − каким бы смешным он кому-то ни казался − это еще не самый худший повод для таких целей. Поскольку стоит его только убрать, как его место сразу же займет нечто еще более несуразное и дикое, вроде идей чучхе или типа того.

Я бы, конечно, предпочла, чтобы человек не сердцем чувствовал, кого ему следует в данный момент мочить, а просчитывал это на компьютере. Но это только потому, что по своей натуре я, скорее, декадентка с футуристическим уклоном и люблю экспериментировать с новыми формами и техническими достижениями.

***

Сегодня утром проснулась, случайно взглянула на календарь и, несмотря на ясное небо и солнце над головой, вдруг почувствовала, что больше всего на свете ненавижу День космонавтики и еще советскую поэзию. Без двух этих уродливых явлений мир, мне кажется, был бы намного совершеннее. Я, во всяком случае, чувствовала бы себя в нем гораздо комфортнее.

***

Одно я знаю точно. Если бы я жила в девятнадцатом веке, то никогда бы не стала копаться в экономике и выискивать там прибавочную стоимость. Все-таки я не такая мелочная. Подумаешь, кто-то кладет себе в карман лишние бабки и покупает всякие драгоценности, усадьбы, кареты и дорогие тряпки. Что в этом плохого? И потом, я совершенно не испытываю симпатии к простым людям. Не настолько, во всяком случае, чтобы заботиться о том, как им облегчить жизнь и помочь подняться вверх по социальной лестнице. Ну, крестьяне, еще куда ни шло, среди них иногда попадаются колоритные типажи: кулаки, в частности, с такими взлохмаченными бородами и злобным взглядом из-под нахмуренных бровей. Они обычно селились на хуторах, вдали от людей, и окружающая природа, дремучий лес и завывание волков по ночам, придавали их облику определенную законченность и выразительность. А пролетарии меня абсолютно не вдохновляют. Что токари, что слесари, что плотники, что фрезеровщики − по-моему, они все на редкость тупые. Достаточно один раз их увидеть, чтобы это понять. И в позапрошлом столетии, мне кажется, это было не менее очевидно, чем теперь. Надо было быть полным дебилом, чтобы этого не разглядеть.

Так что, родившись двести лет назад, я могла бы углубиться в экономику разве, чтобы отыскать там «убыточную стоимость», например, и доказать, что владельцы поместий, фабрик и мануфактур своим подчиненным переплачивают и, таким образом, даже содержат их за свой счет, благородно жертвуя собой. Сейчас это уже довольно сложно сделать, а тогда, в эпоху всеобщей безграмотности, достаточно было оформить такую теорию в солидный том размером с Библию и подкрепить свои выводы какими-нибудь формулами и бухгалтерскими расчетами – и все бы сразу поверили, простые люди уж точно. И самое главное, это было бы даже гуманно. По отношению к аристократии, по крайней мере. Существует огромное количество разного рода документально подтвержденных свидетельств, что ее представители в то время имели бледный вид, часто болели, кашляли, рано умирали, сходили с ума, спивались, нюхали кокаин и вообще всячески вырождались. И потому они, а вовсе не пролетарии, в первую очередь нуждались тогда в поддержке и защите.

В этом отношении я полностью согласна с Жаном Жене, который говорил, что человек искусства всегда должен быть на стороне слабых. Именно такими и были в девятнадцатом веке аристократы, а вовсе не пролетарии с их бычьими шеями и накачанными ежедневным физическим трудом бицепсами.

***

Представитель Русской православной церкви разъяснил телезрителям смысл человеческих страданий.

***

Летом, приезжая на дачу, я постоянно слышу доносящиеся до меня из-за ограды голоса соседей. В основном они сюсюкают друг с другом и своими детишками. И еще имеют обыкновение громко рассуждать вслух о том, какую еду они намереваются сожрать. С особым упоением это делает живущая справа баба, которая обычно хорошо поставленным театральным голосом перечисляет блюда на обед и ужин своей мамаше, называя ее не иначе как «мамо». Иногда она обращается еще и к «папе», но так, я поняла, она зовет своего мужа. Причем я почти не сомневаюсь, что эти небольшие представления она устраивает специально, чтобы достать меня. Поскольку она уже несколько раз выражала неудовольствие моей мамаше, когда та туда приезжала, что я не здороваюсь с ней и другими соседями. Кроме того, когда-то она работала в редакции журнала «Молодой коммунист», и у нее на редкость гнусная физиономия. Так что я у нее, наверняка, вызываю такую же неприязнь, как и она у меня. Люди, по моим наблюдениям, обычно видят и воспринимают друг друга, почти как в зеркале…

И тем не менее, несмотря на все эти старания, я еще ни разу не испытала даже намека на зависть к этим обитающим вокруг меня на даче сытым и довольным собственным существованием личностям. Наоборот, их присутствие там очень сильно омрачает мое пребывание на свежем воздухе вдали от городской суеты. В результате я даже в последнее время стараюсь ездить туда гораздо реже, чем раньше, главным образом, когда в городе становится совсем невозможно находиться из-за духоты.

Так что я никогда не завидовала чужому благополучию, и сама особенно к нему не стремилась. В этом отношении я за себя спокойна.

В полной мере это относится и к религии. Если бы в верующих, церкви, религиозной литературе − необязательно сегодня, а хотя бы в далеком прошлом или будущем − было что-то интересное, загадочное, непонятное для меня, нечто такое, что могло бы меня хоть немного заинтриговать, какой-то новый и необычный опыт, то я бы уже давно не задумываясь обратилась в какое-нибудь вероисповедание, надела на себя платок, хиджаб или что там еще в подобных случаях напяливают себе на башку бабы, а, может быть, даже и сама переселилась в Иран или Индию…

Но, увы, от одного только слова «бог» и всего, что с ним так или иначе связано, меня клонит сегодня в сон даже больше, чем от моих соседей по даче с их детишками, завтраками, обедами и ужинами.

***

Сегодня мне пришла в голову гениальная идея. Многие романтически настроенные личности, особенно поэты, часто сетуют, что у подавляющего большинства окружающих их людей полностью отсутствует чувство прекрасного. До самого последнего времени я тоже склонялась к подобной мысли. Однако, на самом деле, это не так. В мире нет человеческих особей равнодушных к красоте! Просто у каждого индивида имеются свои представления о ней, вот и все.

Тем не менее, в музеях или же в филармонии посетители обычно ведут себя достаточно тихо, из-за чего по их внешнему виду бывает крайне сложно догадаться об их подлинном отношении к тому, что они там видят и слышат. К высказываемым ими вслух мнениям также нельзя относиться всерьез. Оказавшись перед Моной Лизой большинство из них заявят, что лицезреют красавицу и чуть ли не само совершенство, просто потому что их с детства приучили к такой мысли. Так что это не показатель. Зато во время демонстрации комедий или же при появлении клоунов на арене цирка в зале, как правило, слышен громкий и совершенно непосредственный смех. При этом эстетические пристрастия присутствующих на выступлениях известных сатириков зрителей, к примеру, почти всегда полностью совпадают… Так вот, сталкиваясь с этим и другими подобными феноменами, я постепенно пришла к выводу, что между чувством юмора и чувством прекрасного существует глубочайшая и, я бы даже сказала, неразрывная связь, поскольку два этих качества неизменно присутствуют в каждом человеке практически неотделимо друг от друга, а иногда даже сливаются в одно.

Не исключено, что это обусловлено еще и физиологически, так как рецепторы восприятия комического и прекрасного в человеческом мозгу располагаются где-то по соседству, хотя данный факт я для себя пока и не уточняла, но это и не важно. Главное, что такая, установленная мной путем многолетних наблюдений, близость позволяет выяснить, как тот или иной индивид искренне и без посторонних влияний представляет себе красоту − для этого достаточно проследить его реакции на различные шутки. В этом и заключается основополагающий принцип изобретенной мной методики, при помощи которой уже в ближайшее время, я не сомневаюсь, можно будет пролить свет на многие остававшиеся долгие годы туманными и загадочными явления.

Поставим, к примеру, несколько специально обученных сотрудников у дверей церкви, и пусть они проведут там что-то типа опроса. Начать можно с самого элементарного: показывать выходящим со службы прихожанам палец, корчить всякие рожи,− а уже потом, постепенно, шаг за шагом, как бы поднимаясь по ступеням, усложнять задание и начинать исполнять комические куплеты, частушки, декламировать прибаутки, анекдоты и даже цитаты из мировой классики, если вдруг возникнет подобная необходимость… И как только человек засмеялся или же хотя бы улыбнулся, делать в специальной таблице с уровнями восприятия юмора пометку и переключаться на следующего. И так, на основании этих данных, когда их наберется достаточное количество, можно будет составить себе представление, как в реальности − а не в чьих-то там болезненных видениях, фантазиях и снах − выглядит Бог. То есть получить что-то типа фоторобота, какие обычно создают в триллерах полицейские на основании показаний случайных свидетелей, когда разыскивают маньяков. После чего портрет заносится в компьютер, где сопоставляется со своего рода эталоном, который был ранее создан на основании опроса личностей, реагировавших исключительно на самый тонкий и неуловимый для большинства обычных граждан юмор. Их сознательные суждения по умолчанию считаются заслуживающими внимания. Поэтому они напрямую высказываются о своем эстетическом идеале, называя имена любимых моделей, кинозвезд и телеведущих, из фотографий которых затем и выводится обобщенный портрет, принимаемый за образец.

В результате, у человечества наконец-то появится возможность объективно оценить, насколько совершенным является Бог, которому поклоняются опрошенные на выходе из нескольких наиболее репрезентативных для данного эксперимента храмов верующие. Далее можно будет сравнить Бога с Аллахом, потом – с Буддой или даже Лениным, Гитлером, Махатмой Ганди, Нельсоном Манделой, да той же Моной Лизой, наконец….

Думаю, не стоит объяснять, как это важно, ведь тут речь идет о самом Боге. И это только всего лишь одно из множества применений изобретенного мной метода идентификации красоты!

***

Все продавщицы в Гостином нацепили на себя георгиевские ленточки в виде пугающих размеров бантов. Еще недавно там вроде бы работали интеллигентные дамы пенсионного возраста, а теперь контингент словно полностью подменили и вместо них расставили здоровенных деревенских баб, напоминающих чурбаны. Лица у всех чрезвычайно серьезные, голоса проникновенные, всем своим видом они показывают, что готовы услужить покупателю, однако при этом стараются не уронить собственного достоинства. Мало того, какой-то плешивый тип в жилетке в оранжево-коричневую полоску, которого я сначала приняла за охранника, вдруг сорвался с места и извиваясь всем телом попытался мне помочь, когда я села примерить туфли. Он тоже оказался продавцом, а меня от неожиданности чуть инфаркт не хватил…

Черт! Раньше я думала, что меня раздражает вульгарность окружающих, но теперь поняла, что, наверное, это не совсем так. Мне бы хотелось, чтобы вокруг были более-менее утонченные личности, а я бы доставала их своими вызывающим поведением и нарочито грубыми манерами. Они с тобой сюсюкают, заискивающе улыбаются, а ты делаешь вид, будто вообще их не замечаешь, поворачиваешься спиной или даже нечаянно отодвигаешь в сторону плечом, чтобы не болтались под ногами… Поэтому меня и выводят из себя примитивные дебилы, которые повылезали сейчас буквально изо всех щелей. Таких ничем не прошибешь!

***

Писатели, мне кажется, тоже делятся на более-менее гуманных личностей и мокрушников. Духовность духовностью, а тут они мало чем отличаются от своих читателей. В конце концов, они тоже люди, и ничто человеческое им не чуждо.

У меня в книгах, в частности, еще ни одного персонажа, по-моему, не убили. Ну, разве что совсем второстепенных, на которых я и сама не обращаю особого внимания. В этом отношении мне из русских писателей ближе всех Гоголь, наверное, у которого только Тарас Бульба, насколько я помню, переступает роковую черту. И то его поступок больше обусловлен законами батального жанра, чем прихотью автора: описывая войну, невозможно обойтись совсем без жертв. При этом Гоголь, безусловно, любил бездыханные тела и всегда с особым упоением их описывал. Однако сам он никого в такое состояние не приводил и предпочитал пользоваться уже готовыми для описания объектами. Главный герой «Вия» и тот становится жертвой исключительно собственного страха при виде потусторонней нечисти. На мой взгляд, в подобном отношении к покойникам присутствует даже определенный гуманизм, так как писатель уже умерших существ невольно как бы снова возвращает к жизни, в том числе и превращая их в вурдалаков и упырей и заставляя таким образом шевелиться и ходить, как обычные люди. Тут Гоголь, скорее, следует за Иисусом Христом, который также известен тем, что вытаскивал из-под земли и воскрешал мертвецов… А взять того же Достоевского, так у него фактически всегда хоть кого-нибудь да прикончат. Без этого, похоже, он просто не получал удовлетворения от творческого процесса, несмотря на все свои разглагольствования про слезу ребенка и т.п. Особенно ему удалась сцена с топором, старушкой и ее сестрой – сразу видно, что автор там оттянулся по полной программе, отвел душу, так сказать.

Но больше всего меня в этом смысле удивляет Толстой, также известный своим высоконравственным отношением к окружающим. Я, в частности, до сих пор так и не поняла, почему у него в «Войне и мире» князь Андрей гибнет. Сначала, если мне память не изменяет, его ранили, он лежит под дубом, размышляет о суетности этого мира, а затем вроде поправляется, все в порядке… Однако через какое-то время вдруг − раз, и читатели узнают, что его все-таки убивают. А ведь они так долго с волнением за ним следили, предвкушая его скорое возвращение домой, встречу со своей избранницей и их бракосочетание. Зачем? Для чего? У Достоевского, по крайней мере, каждое убийство обусловлено сюжетной канвой, а тут?.. Автор просто не удержался и не смог отказать себе в маленьком удовольствии. Иного объяснения я не нахожу.

***

Смешно, но только сейчас я, кажется, до конца осознала, в чем заключается сущность гениальности. Чем больше на человека в течение жизни накладывают отпечаток всякого рода проблемы, неудачи, болезни, нищета и прочие негативные явления, которых он сам специально никогда бы не стал себе желать, тем сильнее в его творчестве выражено иррациональное, ускользающее от обыденного понимания, магическое начало. Личности же, добившиеся всего, к чему стремились – бабок, известности и т.п. − на их фоне выглядят совершенно банальными персонажами, поскольку они сформировались и устроились без какого-либо вмешательства потусторонних сил.

И самый главный изъян, которым должен быть отмечен гений, заключается в том, что изначально он не имеет никаких задатков к занятию искусством. Все писатели, к примеру, обычно умеют правильно составлять слова в фразы и предложения, а гений – нет. Да и умом, он, как правило, тоже особенно не блещет. Очевидно, что никто из тех, кто решил себя посвятить сочинению книг, не станет радоваться отсутствию подобных качеств и, тем более, сознательно их в себе изживать. Поэтому эти дефекты и являются свое рода даром, данным человеку свыше, и именно в них ярче всего проступает сверхчеловеческая природа творчества отдельных избранников, позволяющая им возвыситься над собратьями по перу.

Представим себе полного дебила с капающей изо рта слюной, который вообще ни фига не знает и не умеет, и вдруг ему присуждают Нобелевскую премию, например! Ясно, что такой персонаж способен пробудить в окружающих настоящий священный трепет. Не меньше, чем новый Мессия, я думаю.

Поэтому подобные личности крайне редко удостаиваются прижизненного признания и, тем более, каких-либо литературных наград. Просто все чувствуют, какой эффект это вызовет в обществе, и из зависти строят против них всяческие козни и интриги. Кроме того, обывателям важно, чтобы в этом мире все было обставлено более-менее прилично и выглядело логичным и справедливым.

Большинство же самых гениальных индивидов, отмеченных свыше максимальным отсутствием способностей, скорее всего, и вовсе так и остаются совсем никому не известными. Их гнобят соседи по лестничной площадке и коммунальной квартире − в самом начале их творческого пути, можно сказать.

***

Религиозным чувством можно познавать метафизический мир, убежден патриарх Кирилл.

Так и есть. Я тоже давно заметила, что верующие по степени тупости вполне сопоставимы с философами.

***

В калининградском магазине вор-диабетик объелся конфет и потерял сознание.

***

В сущности, человеческая жизнь в чем-то подобна арифметической задаче: не то чтобы совсем легкой, но и не такой, чтобы уж совершенно неразрешимой, если немного напрячься, то ответ вполне можно найти.

Однако некоторые личности вместо того, чтобы сосредоточиться и, выполнив сравнительно несложное домашнее задание, пойти себе куда-нибудь в кино, погружаются в мир призраков, плодят кучу каких-то бессмысленных фантазий и домыслов о том, с чем они по какой-то причине не смогли справиться, засоряя мозги других людей совершенно безумными теориями и измышлениями фактически по любому, самому ничтожному поводу… Вот они и вносят в этот мир главную путаницу. Мало того, вся их жизнь представляет собой одну сплошную истерику, при этом они абсолютно не врубаются, насколько комично выглядят со стороны.

Таким был, в частности, Ленин.

***

Чем занимаются, к примеру, сегодня представители такой гуманной профессии, как врачи? Главным образом, сбором информации при помощи разного рода технических средств типа рентгеновских аппаратов и химических лабораторий. Как только поступление всех показаний будет закончено, каждый объект исследования должен быть готов к тому, что никаких реальных способов борьбы с обнаруженным у него недугом у медицины нет, или же личности, столкнувшиеся с аномальными отклонениями цифровых данных, элементарно окажутся не в состоянии вмешаться в работу техники и вынести собственный вердикт. Так что весь смысл присутствия человека в сборе всех этих чисел и снимков сводится в основном к чистой имитации некой осмысленной деятельности – на самом деле, его место уже сейчас вполне мог бы занять компьютер, обрабатывающий данные, поставляемые другими автоматами.

Примерно по той же схеме осуществляется и функционирование современных издательств, где ключевую роль с некоторых пор играет вовсе не человек, а печатный станок, тиражирующий книги различных авторов. Те из них, кто к настоящему моменту уже получил ярлык «классика» и «великого», периодически отправляются в печать, дабы восполнить возникающий время от времени в магазинах дефицит их произведений, который также определяется путем несложных вычислений, а остальные, подобно мелким частицам и зернышкам, пропускаемым через слишком крупное сито, проваливаются в пустоту полного непонимания и безразличия со стороны всех участников литературного процесса, включая критиков, литературоведов и читателей. И только случайный сбой или даже чья-то ошибка, как правило, не имеющие абсолютно никакого отношения к содержательной стороне творчества того или иного автора, позволяет отдельным счастливцам задержаться на поверхности и отправиться в типографию вслед за общепризнанными «гениями».

О том, как в наши дни работают правоохранительные и судебные учреждения, я даже не говорю…

Короче, все идет к тому, что уже в ближайшие десятилетия ряд общественно-полезных функций человечество окончательно возложит на роботов. И со многими обязанностями, я уверена, те будут справляться профессиональнее, чем люди. А врачи, издатели, полицейские и юристы и вовсе могут получиться близкими к идеалу, если их, разумеется, правильно предварительно отрегулировать и настроить. Компаниям-производителям таких автоматов нет никакого смысла штамповать заведомо бракованных кривобоких уродов, поскольку даже чисто технически им будет легче соорудить симметричный костяк и запустить его на конвейер. Поэтому внешне от человека они отличаться, если и будут, то, скорее, тоже только в лучшую сторону.

Однако, несмотря на все эти преимущества, как только подобные перемены в социуме станут необратимыми, почти наверняка, тут же появится множество художественных и философских сочинений, где будет всячески мусолиться идея о достоинствах былых времен, когда Землю населяли исключительно существа из плоти и крови, а не манекены из силикона, алюминия и пластика. И само собой, в основном писателям и мыслителям будущего начнет не хватать тепла, любви и душевности в общении с окружающими их киборгами.

Все это совсем несложно реконструировать: достаточно взглянуть, как ведут себя в наши дни мыслители и поэты, рисующие идиллические картины человеческого бытия в девятнадцатом столетии, Средние века или же Древней Греции. Притом что представители тех эпох не имели ни автомобилей, ни самолетов, ни телевизоров, да даже мобильников и фотоаппаратов у них не было. То есть они отставали от современных людей фактически во всех областях человеческой деятельности и вместо того, чтобы слетать на неделю на Канары, к примеру, вынуждены были десятилетиями жить среди остопиздевших им с детства унылых пейзажей или же тащиться туда на паруснике, месяцами созерцая вокруг себя одни и те же тупые рожи своих попутчиков.

Не говоря уже о том, что время, в котором я сейчас живу, тоже потенциально является прошлым для родившихся через сто лет, например. Но от этого оно вовсе не становится более гармоничным, трогательным, исполненным тепла, искренности и других качеств, которыми, с большой вероятностью, начнут его наделять обитатели двадцать второго столетия…

Люди, я уже давно заметила, склонны сильно преувеличивать свои способности что-то чувствовать или, как многие еще любят говорить, «переживать». Нет, если в кого-то ткнуть иголкой, то он, конечно, ощутит болевой эффект, однако это касается исключительно его самого, тогда как окружающим от его ощущений ни холодно и ни жарко. А в остальном «живого» и «человеческого» в человеке не больше, чем в Боге «божественного», например. То есть фактически тут присутствует некий оптический обман, связанный с написанием обозначающих данные объекты слов, за которыми, в действительности, вообще ничего не стоит. В реальной жизни, какими бы словами они сами себя не называли, люди обычно ведут себя, совершено как автоматы, ничего вокруг не замечая и ни на кого не реагируя.

Мало того, уже сегодня человек проигрывает компьютерам в шахматы, поэтому искусственный интеллект хотя бы чисто теоретически еще есть шанс запрограммировать на какие-то неожиданные шаги и непредсказуемые реакции хотя бы на бытовом уровне, а, возможно, и на более-менее необычные суждения по поводу политических и культурных событий…

С этой точки зрения роботы представляются мне куда более перспективными и интересными созданиями по сравнению с людьми. Так что будущее, если и существует, то разве что для людей будущего, оказавшихся в окружении человекоподобных киборгов и исключительно благодаря их появлению. Тогда как в применении к людям о нем говорить просто смешно − они уже настолько себя исчерпали, что все их слова, мысли и поступки можно без проблем заранее предсказать на сотни лет вперед.

Складывается довольно забавная ситуация. У современного человека будущего нет, а у людей будущего оно имеется. С точки зрения банальной логики такого, очевидно, быть не может, поскольку формально будущее для будущего одновременно является таковым и для настоящего. Однако, на мой взгляд, ситуация сейчас именно такова. И это, по-моему, даже круче, чем Ахилл, устремившийся за черепахой. Раньше люди элементарно не доживали до грядущих веков, а теперь они стали опережать самих себя.

***

Вчера на Невском, перед Катькиным садиком, старуха в длинном грязном зипуне серо-коричневого цвета, с ярко нарумяненными щеками и круглой картонной коробкой на башке, на которую сверху была навязана ярко-голубая нейлоновая косынка с желтым и синим блестящим люрексом, пугала прохожих воплями: «В театры идете? На концерты? Сериалы смотреть? Покайтесь! Покайтесь! Конец света настает!..» При этом она как-то умудрялась еще хватать проходящих мимо людей за рукава, ни разу не выпустив из рук двух новеньких полиэтиленовых пакетов с надписью «Гостиный двор», из одного из которых свисало грязное тряпье, а из другого торчали смятые бумажки. А сегодня, когда я шла мимо Елисеевского, я опять ее увидела, правда, на сей раз она переместилась поближе к Публичной библиотеке и, продолжая все так же истошно орать, нарезала круги вокруг мужика и бабы, выряженных в костюмы Петра и Екатерины…

Впрочем, все это только цветочки. Настоящая вакханалия начнется в мае, и тогда я бы, конечно, предпочла хотя бы на время куда-нибудь свалить из города. Чтобы не видеть особо гнусных постных рож, которые, наверняка, в это время в большом количестве повылазят на улицу. Да и просто, чтобы не испытывать лишний раз судьбу. Всерьез думаю сейчас о том, чтобы купить себе горящий тур, но тоже желательно туда, где сейчас не бомбят и не предвидится землетрясений.

В детстве я читала у Джека Лондона, что некоторые предусмотрительные личности, оказавшись в заснеженной тундре, на ночь окружали себя огненным кольцом из множества костров, и таким образом спасались от голодных волков. Смешно, но даже волки какие-то границы все же признают и оставляют своим потенциальным жертвам шанс на выживание. А когда имеешь дело с отморозками, которым до лампочки и Вагнер, и Селин, и Жене, и де Сад, то есть фактически не существует вообще ничего святого, то приходится полагаться только на себя.

***

Не исключено, кстати, что не только здесь и сейчас, но и в ином мире, если таковой существует, тоже в первую очередь поощряются блокадники, ветераны, многодетные мамаши, пролетарии и верующие. То есть вечность – это царство такой растянутой во времени бесконечной простоты под руководством доброго Бога. Я лично вполне могу себе такое представить. И когда об этом подумаешь, то, тем более, хочется получить хоть немного удовольствия от малейших проблесков сложности и чего-то необычного, которые иногда попадаются тебе в жизни. Пусть они будут совсем временными, мимолетными и преходящими, но, все равно, даже крошечные мгновения красоты, мне кажется, и то способны перевесить целую вечность унылого однообразия.

***

Семьдесят лет долбить про классовую борьбу и вдруг заткнуться, а потом с такой же непосредственностью переключиться на геополитику… По-моему, в подобном поведении присутствует нечто смешное и даже неприличное. Представила себе на мгновение, что я посвящаю свою жизнь служению постмодернизму, например. Даже если бы я и не призывала никого мочить во имя этой великой идеи, то, все равно, это было бы забавно.

Простые люди, по моим наблюдениям, взирают на философов прямо, как кролики на удавов. Есенин всю жизнь мучился, что так и не сумел сесть за «Капитал». И в результате начал сильно пить, а затем и вовсе повесился. Бедный.

Не все понимают и ценят мой гуманизм, но во многом с учетом таких вот печальных судеб я и решила стать декаденткой. Декаданс – это вечное, конечно. Но самое главное, он совершенно не привлекателен для выходцев из сельской местности.

***

Обнаружила сегодня, что на календаре у меня над столом в апреле оказался один лишний день – 31-е, пятница. Пришлось вычеркивать ручкой. Весь апрель никому не верь, не бойся и не проси!

***

Что-то старые фильмы в последнее время я смотреть совсем не могу. Только начинаю и обычно сразу выключаю. Особенно голливудские: и актеры вроде − не уроды, и играют неплохо, но постоянно изрекают какие-то банальности, причем облаченные в форму парадоксов. Советские в этом отношении даже повеселее − там персонажи говорят одни сплошные глупости. Единственное, они какие-то совершенно не декадентские, а в основном про колхозы и фабрики.

***

Часто приходится слышать, что животные умнее человека. Притом что животные не так уж и умны: они не умеют читать, например. Просто люди порой оказываются еще глупее.

***

В последнее время, куда бы я не зашла, практически в любое огороженное четырьмя стенами замкнутое пространство, мне почти сразу же хочется побыстрее его покинуть. И все потому, что, даже бегло окинув взглядом собравшихся там людей, я начинаю чувствовать, что в случае слишком долгого пребывания в таком окружении меня ждет нечто раздражающее, какой-то конфликт или же неблагоприятный для меня финал, из-за которого я все равно буду вынуждена оттуда уйти. Причем это касается даже не литературных собраний, участники которых выходят на сцену и начинают излагать некие чуждые мне мысли, а просто при посещении магазина, например, где покупатели вообще ничего не говорят, но, все равно, как-то специфически одеты, причесаны, шевелят руками, перемещаются с тележками и, таким образом, тоже невольно выдают враждебные мне настроения и намерения, которые в любой момент могут дать о себе знать, вне зависимости от того, сознают они их сами сейчас или нет…

Жизнь – это борьба стилей. Однако философы пытаются представить ее как противостояние идей. Этим они напоминают мне священнослужителей, которые, чтобы не лишиться кормушки, внушают людям, будто самым главным для них являются Бог и вопросы веры.

Не могу сказать, что я их совсем не понимаю или же осуждаю. Если бы я, к примеру, была фермером и выращивала огурцы, то тоже, скорее всего, считала, что человек не в состоянии без них прожить. Ну, или, по крайней мере, без овощей… А доводы философов и священников вызывали бы у меня снисходительную улыбку.

Размышляя об этом сегодня утром, я пришла к выводу, что, возможно, напрасно недооцениваю крестьян, сапожников, химиков, врачей, космонавтов, плотников и представителей других, далеких от искусства профессий. Среди них у меня, наверняка, есть множество потенциальных союзников, воспринимающих так называемую духовность как лишенную всякого смысла и даже вредную пустоту, отвлекающую человека от куда более важных и значимых вещей.

***

Надо признать, что в советские времена у гения, случайно родившегося в рабочей семье, например, были хоть какие-то шансы выжить. С таким счастливцем достаточно долго сюсюкали, не сразу отчисляли из ВУЗа, а в отдельных случаях даже могли принять и в СП − на некоторое время, по крайней мере, если он не слишком выставлял напоказ свою гениальность и вел себя более-менее скромно. Сегодня же наиболее тупые представители человеческого рода стали объединяться без каких-либо формальных признаков и критериев, а подчиняясь исключительно собственным инстинктам и интуиции. Что серьезно усложняет положение индивидов, отличающихся от них по своему психическому устройству.

Я бы сравнила такой процесс с эволюцией штаммов некоторых опасных для человеческого организма заболеваний типа гриппа или же оспы, способных вызывать массовые эпидемии. В какой-то момент начинает казаться, что человечество с ними справилось, и они остались где-то в далеком прошлом, и вдруг выясняется, что появилась еще одна разновидность, не реагирующая на найденные когда-то вакцины и лекарства. Вот так и тупые личности в наши дни значительно поумнели и стали совершенно невосприимчивы к традиционным методам борьбы с ними. Необходимо искать новые, более радикальные средства.

Дополнительная сложность нынешней ситуации заключается еще и в том, что человеку, родившемуся гением, нет никакого смысла развиваться в ту или иную сторону: становиться умнее или, тем более, глупеть, чтобы выжить. Кому нужен, например, совершенно непробиваемый и тупой гений? Или же такой, что считает себя умнее всех? Его творчество сразу же утратит всякую привлекательность для ценителей прекрасного и коллекционеров произведений искусства.

***

В 2011 в Воронеже рассматривалась возможность переименовать одну из улиц в улицу Мандельштама. Однако из-за протестов жителей, не желавших заниматься переоформлением прописки и документов, от переименования решили отказаться…

А кто-то считает, что в России нет гражданского общества и ее жители не способны отстаивать свои интересы.

***

Все мечтают стать фашистами, но мало кому это удается. Большинству приходится быть антифашистами.

***

Вальпургиева ночь накануне Международного дня труда − казалось бы, всего лишь последовательное перечисление времен суток, получивших специфические названия по абсолютно не зависящим друг от друга причинам, но все равно какая-то странность в этих поставленных в определенном порядке словах присутствует. Любого, кто их произнесет, можно заподозрить, что он над кем-то решил посмеяться, например, даже если это будет не человек, а робот… Бывают такие моменты или же ситуации, возникшие из-за совершенно случайного стечения обстоятельств, без какого-либо умысла называя которые, ты вдруг отчетливо начинаешь понимать, почему многие люди так не любят слова, и предпочли бы обходиться совсем без них. То есть просто жить и все, чтобы их ничто не отвлекало от этого процесса. Точнее в самих словах, в сущности, нет ничего плохого, но у каждого из них имеется еще какой-то смысл. Вот его присутствие всех и раздражает, мне кажется.

Именно для этого, вероятно, человечество и изобрело Бога: чтобы лишние смыслы не мешали людям просто существовать и делать все, что они захотят. То есть Бог выполняет функцию своего рода черной дыры или даже пылесоса, при помощи которого отсасываются раздражающие людей смыслы. Стоит только какому-нибудь индивиду произнести слово «бог», как все неприятные оттенки и нюансы в описании ситуации, в которой он оказался, как по мановению волшебной палочки, улетучиваются. Можно спокойно извращаться, кривляться, кувыркаться, да хоть на ушах стоять – Бог позволяет людям чувствовать себя совершенно свободными, не напрягаться и ни о чем не думать, так как его присутствие в этом мире лишает человеческую жизнь всякого смысла. А только отсутствие смысла и способно сделать человека по-настоящему безмятежным и счастливым.

Раньше я об этом не задумывалась, но теперь понимаю, как мне, видимо, не повезло, что среди переведенных мной на русский авторов фактически нет таких, кто целиком посвятили бы свои книги Богу. Работа над их произведениями, наверняка, отняла бы у меня куда меньше сил и времени. Даже если писатель не слишком умен, ты все равно обычно возишься с его жалкими мыслями и рассуждениями, пытаешься сохранить смысл, который он вкладывает в свои слова. А если бы он говорил о Боге, то большинство сложностей, скорее всего, отпали бы сами собой.

Правда, в свое время, когда я сильно нуждалась в деньгах, я все же перевела книгу одного немецкого религиозного философа. Не могу сказать, что это было так уж легко. К тому же в той книге, помимо Бога, было еще довольно много философской терминологии. И все-таки, немецкий у меня стоит где-то на четвертом или даже пятом месте, и при таком уровне знания языка, если бы речь шла, к примеру, об авторе, вроде Селина, я бы с подобной работой вряд ли тогда справилась. У Селина в книгах слишком много тонкостей и нюансов, и совсем нет никакого Бога.

***

Я думаю, что в двадцатом столетии на фоне расцвета массовой культуры, как бы по контрасту с ней, практически во всех видах искусства развился еще один новый жанр, который можно условно обозначить словом «гениальное». И с этой точки зрения − если говорить о гениальности в таком качестве − то, наверное, можно даже оценивать произведения, созданные в подобном жанре как удачные, интересные, спорные, оригинальные, посредственные или же полностью бессмысленные и невыразительные. Таким образом, получается, что гений в наши дни может быть забавным, не лишенным способностей, более-менее профессиональным, старательным, глупым, умным, талантливым и совсем бездарным. Но возможен ли гениальный гений? Не будет ли означать появление такого писателя или же художника завершение самого этого жанра? Поскольку в прошлом некий гений уже породил кучу продолжателей, устремившихся в заданное им русло, то сможет ли еще один гениальный гений работать в жанре, созданном другим гением, без последствий для самого этого жанра?

Кроме того, любой писатель, например, занимающийся сочинением детективов, триллеров или женских романов обычно как бы по умолчанию отказывается от звания гения. Все знают, что жанровое искусство существует ради удовлетворения вкусов толпы. Тогда как автор, избравший для себя жанр гениального, наоборот, причисляет себя к гениям вне зависимости от своих реальных способностей и качества создаваемых им произведений. Правильно ли это? Не следует ли и личностям, работающим в таком жанре, по примеру создателей детективов и дамских романов, тоже отказаться от этого высокого звания? Только в этом случае, мне кажется, можно будет избежать появления нового гениального гения и связанного с ним риска исчезновения такого важного и необычного жанра современного искусства как «гениальное». В сегодняшнем мире не только толпа, но интеллектуальная элита также должна иметь гарантированную возможность удовлетворять свои эстетические потребности.

***

Зоопарк в Японии принес публичные извинения за то, что родившуюся там макаку назвали Шарлоттой − в честь новорожденной британской принцессы.

***

Для того, чтобы человеку искусства стать гением, от него требуются достаточно длительная и кропотливая работа над собой. Просто родиться вундеркиндом и сходу запорхать в таком качестве не получится. А некоторые, я заметила, сегодня и вовсе решили, что пара критиков про тебя напишут, и все, больше напрягаться не стоит, ты уже гений. С циничной точки зрения, возможно, это и так − для безмозглой толпы этого хватит. Но для того, чтобы запечатлеться в вечности и удовлетворять требования более утонченных ценителей прекрасного, придется еще поработать.

И самое главное для гения – это постараться максимально очиститься от всех посторонних фактов, событий и явлений в своей жизни, которые бы отвлекали зрителей и слушателей от восприятия созданных им произведений. То есть, если поэт сочинил стихотворение, к примеру, то все должны быть сосредоточены исключительно на том, как там расположены слова, какие необычные образы, рифмы и аллитерации в нем присутствуют, а не думать, что имеют дело с произведением человека, который спас из проруби утопающую девочку, например. А если речь идет о музыканте, то в уши слушателей тоже должна литься чистая музыка, не замутненная никакими посторонними ассоциациями. С этой точки зрения гениальность в чем-то подобно драгоценному металлу, ценность которого также зависит от наличия или отсутствия в нем каких-либо примесей.

Наибольшую опасность для гения, на мой взгляд, как раз и представляют разного рода героические поступки, которые, по моим, наблюдениям сильнее всего отвлекают слушателей, зрителей и читателей от книг, картин и симфоний. Так что если кто и вытащит случайно ту же девочку из ледяной воды, то желательно, чтобы об этом факте никто никогда не узнал, особенно потомки. В противном случае такому несчастному с творческой деятельностью можно сразу завязывать. На все, что он пишет, рисует или поет, никто уже внимания обращать не будет, а при одном только упоминании его имени все сразу начнут смахивать слезу умиления и представлять себе эту девочку: как она там несчастная барахталась, выбиваясь из последних силенок, а он не побоялся и за ней прыгнул… Чтобы избавиться от таких помех ему придется разве что кого-нибудь самому замочить. В частности, выкрасть девочку приблизительно того же возраста из коляски и бросить обратно в прорубь, чтобы максимально все уравновесить, так сказать. Но к чему такие крайности? Тут у любого человека сразу же может возникнуть куча дополнительных проблем, хотя и совсем другого рода. Все-таки этот акт нужно будет осуществить при большом скоплении публики, чтобы все о нем потом говорили, знали и помнили. А среди зрителей ведь почти наверняка найдутся такие, что позвонят в милицию… После чего оказавшийся в центре всеобщего внимания субъект рискует лишиться чисто физической возможности создавать новые произведения искусства. Так что все героические порывы претенденту на роль гения лучше пресекать в себе на корню, максимально себя сдерживать, никуда не прыгать, никого не спасать, не дергаться и вообще стараться, как можно меньше обо всем этом думать, полностью сосредоточившись на прекрасном.

А в качестве профилактики, как только тот или иной индивид почувствует тягу к какому-либо виду творчества, ему следует сходу приниматься потихоньку гадить окружающим его людям. Начинать можно прямо со своих близких родственников, с мамаши, например, а потом уже переключаться и на остальных. Особое внимание тут стоит уделить писателям, которые имеют обыкновение оставлять мемуары о своих коллегах по перу. Как увидишь кого-нибудь из них, пусть даже на улице, необходимо постараться наступить ему на ногу или же, проходя мимо, как бы случайно подтолкнуть на проезжую часть. То есть не пренебрегать даже мелочами и не упускать ни одной возможности. Ну, а если тебя вдруг пригласят в гости или же на какое-нибудь собрание, там уж можно развернуться по полной: с шумом двигать стульями, шуршать бумажками, разбить пару тарелок подороже, не забывать плюнуть кому-нибудь в пластиковый стаканчик во время фуршета, а уходя прихватить с собой чей-нибудь кошелек или же пару серебряных вилок. Особо рисковать не стоит, чтобы не омрачать свою жизнь дополнительными сложностями и разборками с правоохранительными органами, а действовать, подчиняясь принципу минимализма. Тут важнее всего именно результат. Чтобы у потомков не осталось ни малейшего сомнения, что они любят и ценят тебя исключительно за гениальность и не в состоянии оторваться от чтения твоих книг, несмотря на дошедшие до них воспоминания современников, где ты предстаешь в качестве маньяка-извращенца. А не потому, что ты был добрячком, имел кучу друзей и помогал своим ближним…

Помимо героизма и всяких добрых дел гению необходимо скрывать от окружающих экстрасенсорные способности, если таковые вдруг у него обнаружатся, а также любые признаки святости и снизошедшей на него благодати. В принципе, на практике подобные явления замутняют образ гения гораздо реже, чем героические поступки, но, все равно, на всякий случай подстраховаться не мешает. Если кого-то во сне, к примеру, посещают видения с телами жертв, замученных серийным убийцей, которого разыскивает милиция, не стоит никому звонить, даже их родственникам. Надо просто взять себя в руки и успокоиться – пусть этим вопросом занимаются компетентные органы. И, само собой, если писатель вдруг начнет исцелять больных и, тем более, воскрешать мертвецов, на своем литературном творчестве ему сразу можно ставить крест. Не говоря уже о ситуации, чтобы он сам выскочил из гроба и на глазах у нескольких свидетелей поскакал на небеса. Такой вариант я даже не рассматриваю.

***

Все люди находятся в каких-то отношениях, живут парами, расходятся, потом опять встречаются и, наверняка, что-то чувствуют… И вдруг появляется некто и объявляет, что он в кого-то влюблен, и таким образом привлекает к себе всеобщее внимание. Мало того, начинает всячески выябываться, рассказывать всем о предмете своего обожания, то принимает трагические позы, называет себя самым несчастным, то, наоборот, порхает на крыльях вдохновения и, наконец, начинает сочинять стишки… В качестве примера можно вспомнить того же Петрарку с Лаурой, с которой он, говорят, даже не был толком знаком, а в результате получил за свои кривляния определенные дивиденды и прославился в веках. Причем практически ни за что, на пустом месте, можно сказать. Из-за того, что объявил вслух о своих чувствах, которые, скорее всего, и другие люди испытывают друг к другу, но просто стараются их особенно не афишировать.

Разве это справедливо? Блокадников или же ветеранов, которым нечего больше предъявить окружающим, кроме своего случайного участия в определенных событиях, еще можно понять. Большинство из них вынуждены цепляться за такие жалкие факты, чтобы хоть как-то выжить в этом мире и получить надбавку к пенсии. Но человек образованный и претендующий на роль гения до подобных приемов опускаться не должен, мне кажется. Писать о любви, я хочу сказать.

***

Вчера зашла в Стокманн на Невском, а когда направилась к выходу, в какой-то момент даже испугалась, что так и останусь там до ночи: весь проспект заполнила толпа, которой не было видно конца и края. Перейти на другую сторону, чтобы вернуться домой, было совершенно нереально: люди толкались и терлись друг о друга, прямо как сельди в бочке. Причем их количество продолжало расти, и концентрация человеческих тел, соответственно, тоже все время увеличивалась. Сквозь стекло и полуоткрытую дверь до меня доносились крики, хрипы, пьяный хохот и обрывки нецензурной брани. Крашенная размалеванная блондинка с двумя выряженными в солдатские робы и украшенные полосатыми ленточками пилотки детишками в какой-то момент оказалась прижата к пролету дверей, за которыми я стояла. Она громко возмущалась, что их согнали в кучу, как скотов, взывая к окружающим, чтобы все, наконец, сдвинулись с места. Какая-то сердобольная старушка, видимо, желая ее подбодрить и утешить, кивнула ей головой и сказала: «А вы пойте!». При этом мне показалось, что параллельно она обращалась еще и ко мне. Время от времени несколько пронзительных голосов, жутко фальшивя, действительно, затягивали в толпе песню «Клен кудрявый, лист резной», а потом еще и «Катюшу», но их так никто и не поддержал. Судя по озлобленным физиономиям зажатых в душной толпе мужиков и баб, большинству из них было явно не до вокала. Единственные звуки, которые толпа более-менее слаженно и ритмично издавала, сводились к монотонному завыванию типа «уа-уа-а-а-ыыы». Вскоре, правда, сразу на нескольких броневиках, которые я не сразу разглядела в этой сутолоке, врубили на полную мощь динамики, и все посторонние шумы и шебуршания сразу же потонули в звуках размашистого марша «Вставай страна огромная!» в исполнении профессионального хора. На каждом из броневиков, совсем как мартышки на цирковых слонах, гордо возвышаясь над толпой, сидели по несколько девиц в пилотках с обесцвеченными перекисью волосами и какой-то жуткой ядовитой косметикой на довольно-таки потасканных физиономиях.

В довершение всего, если не считать тех, кто нес красные и трехцветные российские знамена, практически каждый участник этой демонстрации держал в руках длинную палку с насаженным сверху портретом военного в фуражке, каске, пилотке или же ушанке. Вновь прибывшие, как я могла заметить, доставали из целлофановых пакетов щитки с уже налепленными на них фотографиями и прикрепляли к своим шестам. Все портреты, судя по всему, были распечатаны на домашних черно-белых принтерах, и поэтому имели слегка смазанные очертания, но у меня все равно сложилось впечатление, что представленные на них типажи в основной массе подпадают под описания, сделанные и обобщенные в свое время Ломброзо. Те, кто их нес, впрочем, могли бы проиллюстрировать его теорию еще более наглядно.

Это зрелище невольно напомнило мне один, если не ошибаюсь, австралийский триллер, где серийный убийца отловил девку, которая едва от него не сбежала, и заявил, что в назидание продемонстрирует ей известный ему еще со времен армейской службы фокус под названием «Голова на палке». После чего достал огромный нож и вонзил ей в позвоночник где-то в районе шеи. В результате ее голова на мгновение содрогнулась, а потом действительно застыла на удлинившейся неподвижно шее совсем, как на палке. Однако истинный смысл этого фокуса до меня по-настоящему, кажется, дошел только вчера, после того я увидела целое скопление совершенно отъехавших маньяков мужского и женского пола, которые топтались на месте, подвывали и размахивали палками с головами на конце.

Короче говоря, не в силах больше наблюдать за этим душераздирающим зрелищем я сначала сбежала в туалет и некоторое время провела в относительной изоляции от внешнего мира, так как туда никакие звуки с улицы, к счастью, не доходили. Но вскоре поняла, что долго я там не выдержу. Покинув, в конце концов, магазин со стороны Восстания, я прошла по улице Жуковского, вышла на Литейный, где натолкнулась еще на довольно большую группу вонючих мотоциклистов в кожаных тужурках, и снова вернулась к Невскому. И уже там, улучив мгновение, перебралась на другую сторону, просочившись сквозь бесконечный людской поток, который в этом месте оказался менее концентрированным, чем в районе Стокманна…

***

Возьмем Черный квадрат. Все его стороны равны друг другу, симметричны, и он являет собой образец некой абсолютно законченной идеальной формы, целиком совпадающей со стоящим за ней содержанием. Созерцание подобных художественных объектов помогает человеку стать более прямым, честным, открытым, правильным, прекратить кривить душой и таким образом тоже приблизиться к совершенству.

А произведения вроде Моны Лизы неизменно ставят меня в тупик. Так вроде и симпатичная мордашка, загадочно улыбается и все такое, но как на нее реагировать? Когда я на них натыкаюсь, я предпочитаю промолчать. И как показывает практика, это самая верная тактика поведения в подобных ситуациях. Про Мону Лизу, в частности, я где-то потом прочитала, что автор изобразил в ее обличии самого себя. То есть это, возможно, даже не баба, а мужик. Хороша бы я была, если бы сходу вместе со всеми начала восторгаться ее красотой.

***

Обывателям не нужна культура, не нужна религия, не нужен Бог, не нужна история, не нужны войны, парады и демонстрации – они спокойно могут обойтись без всего этого, поскольку сыты, одеты, обуты и вполне довольны собой и своим бытием. Остается открытым вопрос: зачем они во все это обычно ввязываются? Любое начинание, предпринимаемое ими в каждом из этих направлений, превращается в череду противоестественных кривляний. И ошибиться тут трудно, поскольку смотреть на них со стороны без скуки и отвращения совершенно невозможно.

Семьдесят лет советские поэты мучились сами и доставали окружающих своими натужными произведениями. Не сомневаюсь, что они складывали слова в рифмованные строчки исключительно потому, что вокруг так делали все, причем не только в настоящем, но и в прошлом. А для чего и почему — никто из них никогда не задумывался. И зачем, когда так поступал сам Пушкин?

То же самое и с Богом. В строительстве коммунизма было все же нечто не вполне нормальное, не совсем как у людей, не так, как раньше… Зато теперь, наконец, все стало, как всегда и везде.

***

Хорошо все-таки, что я выбрала для себя в качестве главного ориентира именно красоту. Теперь мне уже даже трудно понять, почему так произошло. Скорее всего, случайно: в юности как-то не задумываешься всерьез о подобных вещах, а берешь то, что попадется тебе на глаза. В этом мире все слова, понятия и идеи свалены в одну большую кучу, и сходу разобраться в том, что стоит за каждым из них, совершено нереально. Но когда у тебя вся жизнь впереди, ты думаешь, что потом еще всегда успеешь это сделать. В самом слове «красота» есть что-то красивое. Наверное, поэтому я и обратила на него внимание. Никаких других причин, в сущности, и не было.

Судьбами рабочих я бы, конечно, вряд ли озаботилась. В том контексте, что я выросла, такое было фактически исключено. Рожи пролетариев тогда отсвечивали буквально везде: и в телевизорах, и на рекламных щитах, и на картинах в музеях, и в кино, − и так всем осточертели, что с красотой они конкурировать не могли ни в каком качестве. По сути, это был уже отработанный материал…

А вот «бог», к примеру, мне вполне мог попасться. И чтобы я сейчас с ним делала? С этой точки зрения, можно сказать, что мне сильно повезло.

***

Пошла сегодня днем прогуляться, и вдруг на лестнице кто-то дергает меня сзади за руку, в которой я несла пакет с мусором. Оборачиваюсь, а там какой-то парень, похож на узбека или же китайца, интересуется у меня, что это я несу. И так вежливо, в основном жестами, предлагает мне положить свой пакет к нему в мешок, тоже с мусором, но только большого размера: мол, ему все равно идти до помойки, он и мой может прихватить. И не дожидаясь ответа, взял мой мусор и поскакал вниз. Я даже ничего сказать не успела от неожиданности. Да и глупо было бы возражать — не цепляться же за какой-то мусор?..

А теперь думаю, все-таки, это как-то странно, никогда раньше с подобным не сталкивалась. И сама даже в школе ни разу не испытывала желания схватить чье-либо помойное ведро и донести до помойки. У меня и в мыслях такого никогда не было. Наоборот, мы с одной моей школьной подругой, когда видели, как какая-нибудь баба тащится с кошелками из магазина, обязательно, пробегая мимо, как бы нечаянно старались спихнуть ее с тротуара на проезжую часть или же газон. Нас это ужасно веселило. С мусорным ведром нам, правда, никто ни разу не попался, но, думаю, это была чистая случайность. А тут вдруг такая обходительность. И ладно бы я еще волокла на себе неподъемный груз, а то совсем легонький пакетик с обрывками бумаг из корзины рядом с письменным столом. Я его вообще собиралась просто в ближайшую урну засунуть… Зачем он ему в таком случае понадобился? А вдруг этот тип тащил отходы от производства наркотиков и решил таким образом сбить с толку полицию, направив ее по ложному следу? Специально обученные собаки принюхаются к помойному баку, раскопают отбросы, а там среди засохших стеблей марихуаны и конопли – бумажки с моими отпечатками пальцев. Или, еще хуже, у него в мешке лежал расчлененный труп… Что тогда?

***

Из всех субъектов, кого в этом мире причисляют к личностям, в той или иной степени посвятившим себя творческой деятельности, только один снискал себе такое огромное число поклонников, что при его упоминании сам род его занятий стало принято писать с большой буквы: Творец или же Создатель.

Между тем, причина его популярности выглядит столь банальной, что я бы, пожалуй, даже предпочла, чтобы она была хоть немного завуалирована и меньше бросалась в глаза. Это помогло бы мне избавиться от не покидающего меня в последнее время чувства неловкости за него – так много всего он наобещал людям.

***

Секрет популярности Сталина у пенсионеров и других не приспособленных к жизни, беспомощных существ во многом объясняется тем, что он взял себе такой псевдоним. Сталь – это что-то крепкое, надежное, на что можно опереться.

Тогда как в имени Ленин, к примеру, присутствует нечто женственное, и он, скорее, сам нуждается в поддержке. Поэтому Ленина, я заметила, больше любят сердобольные старушки, которые стараются его защитить от разного рода аморальных личностей, чтобы те его не обижали. А Мавзолей – это такая колыбелька, где он лежит, и его надежно охраняют.

***

У гения должно быть ровно столько известности, чтобы все понимали: тот, кто его не знает, дебил.

Искусство придает жизни человека смысл и помогает ориентироваться в пространстве и времени. В отличие от религии, например, которая не вносит в этот мир ничего, кроме путаницы.

***

Подумала сегодня. Если человек произошел от обезьян, то почему бы и в наши дни от других обезьян не появиться еще одним новым людям? Обезьяны же никуда не делись. Может быть, и сейчас где-нибудь в глуши джунглей, вдали от цивилизации потихоньку подрастает новое поколение людей, но несколько иного типа. Среди современных обезьян тоже ведь могут найтись экземпляры, что испытывают тягу к физическому труду. Не исключено, что они сидят сейчас где-нибудь на лужайке и обтесывают потихоньку камешки. Почему нет? А затем – раз, и из кого-то из них вылупляется человек: выбирается из джунглей и выходит на шоссе, сделав вид, будто он случайно заблудился… Человечество на протяжении своей истории вообще могло так пополнять свои ряды новыми подвидами, но ученые об этом просто не догадываются. Или же таких особей сразу забирают в зоопарк?

Жаль, кстати, что человек произошел именно от здоровенных горилл, а не от мартышек, например. Тогда бы людям меньше требовалось жратвы, легче было бы переносить блокаду и прочие тяготы, не нужны были бы небоскребы, а они жили бы в кукольных домиках и дружили с котами, от которых бы многому могли научиться. И уже сейчас человечество добралось бы до Марса, так как крошечных космонавтов туда было бы гораздо проще доставить.

***

Познакомившись в свое время с фильмом «Необратимость», я полностью утратила интерес к творчеству снявшего его режиссера. Поэтому, должна признаться, запрет, наложенный на прокат его нового фильма под названием «Любовь», меня сильно удивил. По моим наблюдениям, тупые личности всегда прекрасно понимали и поддерживали друг друга.

Что же это? Режиссеру удалось преодолеть свой трудноизлечимый природный дефект и создать нечто по-настоящему интересное и утонченное? Или же в данном случае мы имеем дело с таким крайне необычным природным явлением, когда одни тупые индивиды не понимают других? Своего рода тупостью тупости? Странно.

***

Судя по сериалам, в преступной среде тоже есть свои праведники и моралисты: такие, что упорно отказываются от распространения наркотиков. Причем руководствуясь исключительно заботой о здоровье обычных граждан, и особенно подрастающего поколения. Часто жертвуя ради них не только выгодой, но и собственной жизнью.

В их лице мы наблюдаем довольно необычный гибрид преступника и героя в одном субъекте. Что ставит под сомнение мои многочисленные размышления на данную тему, где я говорю о непреодолимом антагонизме двух этих амплуа.

А поскольку гений является практически полным аналогом преступника, только посвятившим себя занятию искусством, то подобный тип, появись он в литературе, например, должен был бы сочинить великий роман вроде «Преступления и наказания», главный герой которого, замочив старушку топором, отдает все награбленные бабки бездомным сиротам. Причем не в качестве раскаяния, а действуя по заранее продуманному плану.

««Старушка уже пожила свое, а у детишек еще вся жизнь впереди», − думал Раскольников, глядя на свернувшегося калачиком на мостовой малыша в грязном ободранном пальтишке явно с чужого плеча, и комок подступал у него к горлу от сознания собственного бессилия перед несправедливостью этого мира и природы».

***

С одной стороны, верующим может стать любой: просто сказал, что ты признаешь существование Бога, и все, − можно спокойно жить дальше и извлекать выгоду из обретенного тобой статуса. Это достаточно гуманно. Но в то же время, тот, кто рождался, к примеру, пролетарием в СССР, пользовался благами своего происхождении, которые как бы были дарованы ему свыше − родителей же не выбирают. А теперь все зависит исключительно от воли самого человека.

В таком устроении общества, где каждый индивид для достижения успеха полагается только на собственную сообразительность, полностью отсутствует связь с потусторонним миром. Пока все идет гладко, это вроде и не имеет особого значения, но стоит возникнуть каким-нибудь неприятностям, как люди начинают дергаться и волноваться за свое будущее. Даже элементарная гроза способна пробудить в их душе панику, не говоря уже о более серьезных проблемах.

***

Шла вчера вечером по Загородному, а из окна на первом этаже, где, видимо, какой-то фольклорный ансамбль репетировал, раздавались визгливые голоса, хлопки и топот. Телевизор я не смотрю, поэтому давно ничего такого не слышала. А раньше, помню, постоянно с экрана, да и по радио, верещали исполнители подобных песен. И все равно, до сих пор эти хаотичные выкрики и гиканье режут мой слух. С трудом представляю, чтобы люди в торжественных случаях вроде свадьбы могли под такой аккомпанемент веселиться и танцевать. Русский шансон – это понятно, или хотя бы те же цыгане… Но эти однообразные завывания как-то абсолютно в моем мозгу не соотносятся со сценами народного веселья. Ни один водитель маршрутки во всяком случае в наши дни, будучи в здравом уме, такую музыку слушать бы точно не стал…

Нет, я, разумеется, в курсе, что филологи и другие специалисты ездят по деревням, где по крупицам собирают образцы песнопений, некогда сопровождавших исчезнувшие ныне обряды и праздники. Но, возможно, именно на этой стадии и происходит какой-то сбой, как в игре в испорченный телефон, например. И в результате до современных людей доходят совсем не те слова и музыка, которые когда-то исполняли и слушали реальные обитатели сел. Иначе я этот феномен объяснить не могу.

Не исключено, правда, что графомания тоже имеет свои традиции и корнями уходит в далекое прошлое, где получила гораздо более широкое распространение в массах, чем я привыкла думать. Наиболее внятные веселые и бодрые песни типа «Камаринской» дожили до наших дней сами, а ученые-фольклористы откапывают всякий шлак и мусор, своего рода отходы производства, и снова запускают их в оборот.

Авторские произведения в искусстве, в принципе, циркулируют по похожей схеме. Бывают случаи, когда сами художники и поэты находят в прошлом полузабытых гениев, чье творчество оказывается им чем-то созвучно. Как это отчасти произошло с Гойей, Лотреамоном и де Садом. И совсем иначе обстоят дела, когда литературоведы и историки обнаруживают в архивах произведения каких-то бесцветных дебилов и начинают их всячески обсасывать, делают о них сообщения на научных конференциях и пытаются втюхать широкой публике в виде изданий, снабженных глубокомысленными предисловиями и комментариями.

***

Стоя на кухне вчера вечером, вдруг отчетливо услышала звон колоколов. Даже подошла к окну посмотреть, откуда он может доноситься. Раньше вроде такие звуки до меня не долетали. Но оказалось, что это позвякивает под напором водяных струй металлическая миска в посудомойке.

А как много дум сразу на меня нахлынуло!

Почему-то вспомнила, как я по просьбе своей подруги искала в Париже образок святой Женевьевы. Она была католичкой, и так, а точнее, Геновефой, звали ее мамашу, которая родилась в Литве. Мне уже пора было возвращаться в Петербург, но поиски так и не дали результатов. Производство икон, судя по всему, у католиков крайне плохо налажено. Наконец, я каким-то образом забрела в храм на рю Шампьонне, где служащая, выслушав мой вопрос, отвела меня в подвал и там познакомила с пятнадцатилетним дауном из Португалии. Ему, как я поняла из ее слов, на родине явилась Дева Мария, и теперь его держали при храме в качестве экспоната. В смысле, его кормили, одевали, и даже позволяли ему там спать. Он как раз сидел на своей кроватке в углу подвального помещения среди всякой рухляди, лампадок и ржавых подсвечников. Вид у него был, само собой, соответствующий: лоб где-то два миллиметра, тяжелая, как у питекантропа, челюсть отвисала вниз, и из полуоткрытого рта периодически капала слюна. Но не совсем тип Ломброзо, правда, потому что на его лице блуждала достаточно добродушная блаженная улыбка…

Так вот, она достала мне из тумбочки вырванный из школьной тетради листочек в клеточку, где цветными карандашами был намалеван женский силуэт в длинном платье и с букетом роз. Это и была святая Женевьева! Так она мне сказала, во всяком случае. И хотя рисунок был выполнен в стиле детей дошкольного возраста, которые делают свои самые первые робкие шаги в живописи, я все равно отдала ей за него имевшиеся у меня в тот момент с собой в кошельке тридцать пять франков, по-моему. Мне через пару дней надо было уезжать, и это был фактически мой последний шанс выполнить просьбу своей подруги. Даун с легкостью расстался со своим произведением и продолжал тупо сидеть в углу, зато баба-смотрительница вся прямо засияла и была просто счастлива, предложила мне чаю с бубликами, проводила до выхода, все время что-то восторженно лепетала, а на прощанье попросила у меня адрес. И я еще несколько лет потом получала от нее послания, где она подробно описывала, в каком плачевном состоянии находится их храм и как они нуждаются в материальной поддержке. Судя по всему, она приняла меня за безумную новую русскую, которая с легкостью сорит деньгами, глубоко прониклась идеями благотворительности, готова выкладывать бабки за любую мазню, и поэтому теперь они полностью перейдут на мое содержание…

А моя подруга, когда увидела, что я привезла ей из Парижа даже не профессиональную штамповку, хотя бы, а какой-то помятый листочек, виду не подала, но, как мне показалось, все-таки немного на меня обиделась. Я ей, конечно, рассказала, что этот рисунок был сделан избранником, которому явилась сама Богородица, но, похоже, она все равно решила, что я таким образом на ней сэкономила.

***

Среди прочих товаров сотрудники центра там обнаружили матрешек, на которых вместо румяных женских лиц нарисованы евреи с пейсами и характерным длинным носом.

***

Вот так живешь-живешь и вдруг − раз, и вокруг тебя все становятся высокодуховными и нравственными, как будто в предыдущие годы вообще ничего не происходило, и люди совсем ничем не занимались, а просто прозябали или же спали. В самой идее, что такое возможно, по-моему, есть нечто запредельно дебильное.

Поэтому когда я наталкиваюсь сейчас на выступления православных священников, где они как раз протаскивают подобные мысли о разложении современного общества и оптимистических перспективах его радикального преображения, меня больше всего удивляет именно их возраст. Почти всем из них где-то уже далеко за пятьдесят, то есть это вовсе не мальчики вроде Гайдара, который в шестнадцать лет командовал революционным полком. И при этом, у меня такое впечатление, что они вполне искренне верят в то, что говорят. Разве это не удивительно?

Настоящие дауны, к примеру, и внешне отличаются от обычных людей. Они такие немного неуклюжие, толстые, неповоротливые, поэтому в их рассуждениях на глобальные темы присутствует даже определенное обаяние, какой-то юмор. Неслучайно ведь профессиональные режиссеры иногда приглашают их поучаствовать в своих авангардных постановках. А тут, вполне здоровые на вид бородатые мужики, с потрепанными физиономиями и красными носами… Не знаю, я так и не решила до сих пор для себя, как к такому поведению относиться.

***

В юности большинство людей производят крайне отталкивающее впечатление, особенно в подростковом возрасте, когда у многих физиономии покрываются прыщами, да и попозже, впрочем, тоже. Однако с годами школьные и студенческие фотографии тех же самых индивидов обычно начинают казаться гораздо более презентабельными. На мой взгляд, тут сказывается своеобразный эффект смещения пропорций, когда те, кто смотрят на пожелтевшие от времени снимки, невольно сравнивают запечатлевшихся на них субъектов с жутиками, в каких они превратились позднее, и поэтому приходят к выводу, будто в прошлом они были еще относительно ничего, не такими пугающими. Отсюда, видимо, и пошел широко распространенный миф об эстетической привлекательности молодости. Тогда как, на самом деле, для того, чтобы ранние портреты обделенных природой убогих существ обрели более-менее приличный вид, должно пройти достаточно много лет.

Аналогичные процессы можно наблюдать и в искусстве. В частности, картины соцреалистов в момент их создания следовало бы использовать разве что на огородах и колхозных полях, чтобы отпугивать птиц и прочую живность от созревающих плодов сельскохозяйственного труда. Нормального здорового человека заставить на них глядеть можно было только под пытками или же, по крайней мере, при помощи угроз, шантажа и иных способов принуждения. Тогда как теперь выставки художников вроде Пластова и других мастеров этого жанра периодически устраиваются в крупнейших музеях и собирают большое число совершенно добровольных посетителей. И это понятно: подобные живописные полотна как бы постоянно пополняют коллекцию некоего располагающегося вне времени и пространства собрания произведений арт-брют. Даже детям бывает интересно полюбоваться на хранящихся в Кунсткамере заспиртованных в специальных колбах уродцев, так почему бы не дать возможность желающим вблизи, во всех деталях, так сказать, рассмотреть плоды причудливого воображения маньяков, когда они сами изолируются от зрителей солидной временной дистанцией? Ясно, что такое зрелище всегда будет притягивать к себе публику.

В любом случае получается, что именно годы и старость облагораживают молодость, а вовсе не наоборот.

***

Идея, что люди произошли не от одного, а от разных видов обезьян, в последнее время получила дополнительные научные подтверждения. На днях прочитала в новостях, что археологи в Африке отрыли еще какую-то черепушку, свидетельствующую о подобном разнообразии.

Я думаю, что так оно и есть. По моим наблюдениям, истинная сложность или простота каждого индивида не имеет никакого отношения к его образованию, начитанности и уму, а скрыта от посторонних глаз и находится у него где-то глубоко внутри. То есть, вероятно, предопределена именно генетически. Наиболее существенные черты характера и поведения человека формируются тоже там, в глубине. По этой причине при общении с формально вполне просвещенными и начитанными людьми меня часто не покидает ощущение, будто я вижу перед собой каких-то амеб, ничего особенно интересного и неожиданного от которых ждать не стоит. И наоборот, не так часто, правда, но иногда случается, что так называемые простые люди оказываются сложнее самих себя. Самые глубокие течения в искусстве и характерные стилистические особенности каждой эпохи тоже, наверняка, формируются не человеческой волей, а именно природой…

Таким образом, если эта гипотеза о происхождении людей получит окончательное подтверждение, то в литературе со временем можно будет говорить, в частности, о научно обоснованной и экспериментально проверенной в лабораторных условиях гениальности того или иного писателя, ведущего свое происхождение от самой уникальной и высокоорганизованной породы обезьян. То есть это естественнонаучное открытие может найти практическое применение в том числе и в искусстве − что до сих пор случалось крайне редко.

Обычно писателям бывает до лампочки, на плоской или же круглой Земле встречаются и женятся герои их романов, вращается она в это время вокруг Солнца или же нет… Получается, что наука развивается своим путем и периодически сталкивается только с религией, когда ставит под сомнение существование потустороннего мира, или же космонавты не обнаруживают следов пребывания Бога на небе, тогда как поэтов и прозаиков такие процессы почти не касаются. А тут даже абитуриенты Литинститута смогут предоставить справку от генетиков и биологов, где при помощи графиков и объективных цифр будет подтверждена сложность их натуры. Чего сосредоточенные исключительно на поверхностных суждениях и почерпнутых из школьных учебников фактах члены приемной комиссии, как правило, оказываются разглядеть не в состоянии. Не говоря уже, что деятельность критиков и литературоведов тоже сразу утратит всякий смысл. Их рецензии и статьи в глазах читателей станут чем-то вроде предсказаний астрологов и прочих гадателей на кофейной гуще на фоне математически просчитанной и подкрепленной результатами анализов гениальности автора, которого представители этих архаичных профессий ранее старались всячески принизить или же игнорировать.

***

Со времен Белинского все наезжают на Достоевского, что он разжигает в представителях социального дна мазохизм. В смысле, показывает, что те ловят кайф от своего положения, и тем самым, подталкивает их к подобного рода переживаниям. А что, собственно, им еще остается? Только упиваться несправедливостью этого мира, отсутствием бабок и жратвы.

Я даже думаю, что именно с подачи Достоевского бомжи, как ни посмотришь, постоянно веселятся, квасят где-нибудь рядом с помойным бачком или даже пританцовывают под доносящуюся из соседнего окна музыку. Сегодня это однозначно самая жизнерадостная и бодрая часть населения Петербурга.

И все благодаря классику русской литературы! Неслучайно ведь они так любят собираться возле его памятника на Владимирской. Их туда, прямо как магнитом, тянет. Люди всегда чувствуют, кому они обязаны своим веселым и беззаботным бытием.

***

Где-то с начала прошлого столетия, по-моему, писатели начали постоянно сбиваться в кучи. Такое ощущение, что теперь это их единственный способ существования. Больше никто не любит одиночество.

А удаляться от людей – это как уходить в открытое море. Получаешь специфическое удовольствие.

***

Цены в магазинах продолжают неуклонно ползти вверх. И это не радует. С другой стороны, чрезмерная духовность индивида всегда была знаком его опущенности. И сознание того, что я сейчас фактически оплачиваю из своего кармана и, таким образом, стимулирую ее рост, главным образом, у разного рода неполноценных уродов и умственно отсталых дебилов, приносит мне определенное удовлетворение.

Невольно чувствуешь себя меценаткой, снисходительно взирающей с высоты своей утонченной декадентской пресыщенности на копошащихся где-то на самом дне метафизического пространства познания убогих существ. Телевизор, гордость за свою страну и трогательная забота о детишках – это все, что имеется у них в жизни. Я эгоистична, холодна и равнодушна к окружающим меня людям, но готова платить эту маленькую дань, чтобы они держались от меня на расстоянии и не цеплялись со своими проблемами. Все почти, как в фильме «Анжелика – маркиза ангелов», и даже круче.

***

Индийский тигр-людоед пожизненно посажен за решетку.

***

Если у человека отсутствует чувство юмора, то ему нет никакого смысла заниматься литературой. Это все равно что становится композитором или певцом без музыкального слуха.

Смысл творчества гения сводится исключительно к служению красоте, а начиная шутить, он невольно изменяет своему призванию. Поэтому за индивидом, которому, в принципе, такое не грозит, совершено не интересно наблюдать. Он и так всегда и во всем будет серьезен. Что не требует от него никаких усилий.

Именно по этой причине, мне кажется, человечество и изобрело религию. Чтобы подобным личностям тоже было чем заняться.

Отец Сергий у Толстого, к примеру, даже оттяпал себе топором палец, когда приехавшая к нему в гости баба попыталась его соблазнить. Сам по себе такой поступок лишен всякого смысла. Трахается человек с кем-то или нет – от этого никому ни холодно, ни жарко. Зато жизнь обделенных природой существ наполняется драматичным напряжением, и они начинают ощущать себя причастными к чему-то важному и значительному. Почти как гении, посвятившие себя служению красоте и борющиеся с искушением юмором.

***

За долгие годы пребывания на даче так и не решила для себя, какие посторонние шумы меньше выводят меня из себя: вопли детишек или русский шансон. Мне кажется, что только личности, кому эти звуки способны приносить удовлетворение, в наши дни живут в полной гармонии с внешним миром. Я же обречена на вечное одиночество и враждебность к окружающим меня людям. Как Лермонтов или же Байрон.

***

В детстве, помню, у нас в доме жили два дауна: Боря Осломордый и Боря Грушемордый. У первого была вытянутая длинная физиономия, как у осла, а второй имел и вовсе пугающую наружность – его лицо резко утолщалось книзу, наподобие лампочки или груши, а изо рта текла слюна, плюс ко всему, он постоянно ходил в ушанке, в том числе и летом.

Однако я и представить себе не могла, что словосочетание «умственная отсталость» когда-нибудь зазвучит совершенно по-новому, как это вдруг произошло сейчас. Куда ни ткнись, всюду личности, внешне практически не отличающиеся от обычных человеческих особей, но стоит с ними соприкоснуться − да даже на расстоянии − сразу возникает ощущение, будто они вцепились в тебя своими незримыми щупальцами и тянут куда-то назад, в далекое прошлое, где сами по какой-то причине до сих пор задержались.

То есть со стороны люди выглядят более-менее нормально и не имеют явных физических дефектов, и поэтому тут дает о себе знать исключительно их умственная недоразвитость, в чистом виде, так сказать. Все эти годы они постоянно находились где-то рядом, сталкивались с теми же явлениями природы и окружающей действительности, учились в такой же примерно школе, читали приблизительно те же книги, работали, обзаводились семьями, общались между собой, но почему-то не усвоили самых элементарных и очевидных вещей. Вот что удивительно!

Никогда не думала, что примелькавшиеся и связанные с вполне определенными устойчивыми ассоциациями слова способны так трансформироваться. Однако неожиданно обретенный ими новый смысл предстает перед тобой в столь наглядной и почти физически осязаемой форме, что ты понимаешь: вот это есть их истинное значение, и оно открылось тебе только сейчас.

***

Становясь чем-то, некоторые личности забывают стать кем-то, и это глупо. А те, кто считают себя самыми умными, кем бы они ни являлись, обычно не отвлекаются от поставленных перед собой целей, и остаются ничем. Вот почему именно ум – самая характерная, если не главная, черта ничтожеств. Гений никогда не бывает особенно умен.

Этот мир был бы устроен более-менее гармонично, если бы вполне успешные и сытые личности периодически не начинали косить под дураков. Глупость ничтожеств гораздо хуже их ума.

***

Главным достоинством Советского Союза было то, что его граждане называли себя «советскими людьми». На Западе ими занимались советологи, а такого понятие как «русофобия» в то время вообще не существовало.

Суть советского заключается в отрицании всего русского. Точно так же, как постмодерн является отрицанием модерна, например. Неслучайно ведь все началось именно с революции, которая на протяжении семидесяти лет существования СССР фактически не останавливалась. Кроме того, русский человек ленив, а советский обожает труд − и так буквально во всем, вплоть до возрождающихся ныне обшарпанных вонючих столовых… Поэтому стремление именно советских по духу людей начать называть себя русскими и режет так сейчас слух, причем почти в прямом смысле этих слов. И они, думаю, прекрасно это чувствуют, поэтому и ловят кайф, доставая таким образом более полноценных личностей.

Ясно, что каждому недоумку, к примеру, который видит меня, сразу хочется быть хоть в чем-то на меня похожим – я давно это заметила. Вот они и причисляют себя к «русским». По другим качествам пока не решаются, видимо, но тут нашли формальную зацепку. И меня это, естественно, раздражает, так как никому не интересно, чтобы тебя отождествляли с неполноценными недоразвитыми существами. Я бы лично предпочла от них максимально дистанцироваться. Но как? Может быть, начать называть себя «советской»? «Ведь ты же советский человек», − поощрительно говорил доктор Маресьеву, отплясывавшему на деревянных ногах, в фильме про настоящего человека. А я чем хуже? Тогда эти придурки увидят, как я горжусь собой в новом качестве, и тоже переименуются в советских. И тут я возьму, да и скажу, что, на самом деле, считаю себя русской. И они обломятся. Они же дебилы.

***

Советских деятелей искусства, помню, клинило на дуэли Пушкина с Дантесом. Как он отважно вступился за честь своей жены и, даже истекая кровью, изловчился и выстрелил в своего обидчика. Правда, попал в пуговицу, но все равно не промахнулся, а ему просто не повезло… Таким образом Пушкин пополнил галерею героев, хотя и был поэтом, но занял почетное место рядом с Александром Матросовым, Буденным и другими отважными личностями, служившими примером подрастающему поколению.

А мне кажется, что Хармс, например, практически всю свою сознательную жизнь проведший в крайне враждебном окружении, состоявшем, в том числе, и из поклонявшихся Пушкину советских писателей, но не изменивший своему призванию и сохранивший верность традиции великой русской литературы, продемонстрировал куда большую отвагу и мужество. Это же все равно что плыть в открытом океане, где совсем не видно берега, среди акул и крокодилов, без каких-либо перспектив и надежды на спасение, но все равно не дрогнуть и не отказаться от выбранного курса. Вот это, я понимаю, герой! Если такое определение вообще можно применить к поэту, конечно.

***

Лев загрыз графического дизайнера.

***

Сегодня возле метро «Владимирская» видела инвалида с белой тростью, который, стоял с микрофоном в руках и, закатив глаза, открывал рот, а из колонок у его ног раздавались громкая музыка и пение. Такой весь кругленький, с покатыми плечами и свисающим животиком из-под серого пиджака, как у персонажа индийского фильма, где все мужики обычно напоминают жирных баб. И голос у него, если это, конечно, была не фонограмма, тоже был блеющим, как у евнуха.

Не могу сказать, что мне понравилась его манера исполнения, как и весь этот антураж просящего подаяние слепца. Он еще и место себе выбрал неподалеку от светофора и со своей арматурой перегораживал людям проход в час пик. Дебил, короче… Однако несколько слов из того, что он пел, я все же запомнила: «сквозь злую ночь иду один на плаху». Прямо как про меня, по-моему.

***

Я слышала, что психиатры считают, будто безумие у человека чаще всего принимает циклическую форму. То есть, если тот или иной индивид вдруг вообразил себя Наполеоном, то он с большой вероятностью станет периодически к этой навязчивой идее возвращаться: побудет какое-то время обычным человеком, понянчится с детишками дома, на работе в офисе тоже ничем особым от своих коллег не отличаясь, а потом опять соорудит себе из газеты треуголку, напялит ее на башку и встанет на балконе, гордо скрестив руки на груди, презрительно взирая на копошащихся внизу людишек. И будет там торчать в такой позе, пока его не заберет скорая… Короче говоря, с сумасшедшими все более-менее понятно − именно так, скорее всего, они себя и ведут.

Однако я заметила, что и многие другие люди, которые считаются нормальными и вроде бы нигде не лечатся, тоже, подобно планетам, курсирующим вокруг небесных светил по строго очерченной орбите, постоянно возвращаются в однажды заданную точку своего бытия, чтобы затем снова отдалиться от нее на максимальное расстояние. Особенно это хорошо видно на примере самых простых и непосредственных существ, которые абсолютно себя не контролируют и не заботятся, чтобы хоть как-то замаскировать мотивы своего поведения от постороннего взгляда.

Возьмем хотя бы Ленина. Сначала он не брезговал ничем, даже бабками иностранных государств, чтобы развалить страну, в которой родился, вырос и получил образование, а как только его план осуществился, и на смену утонченному интеллигентному царю и могучим бородатым красавцам, вроде Распутина, к власти пришли низкорослые умственно отсталые уроды, типа него самого, он сразу же углубился в рассуждения о национальной гордости великороссов и трансформировался в патриота. И пусть он до конца и не успел продемонстрировать цикличность своего поведения, но заданную им амплитуду колебаний от любви к ненависти, не подчиняющуюся законам привычной человеческой логики, прекрасно проиллюстрировали его последователи.

Стоит только в России восторжествовать более-менее здоровому и естественному началу, когда ее граждане начинают печь блины, пить квас, кататься на тройках, любоваться на бескрайние степные просторы, рассказывать друг другу сказки про Иванушку-дурачка и вообще жить в свое удовольствие, как поклонников Ленина переполняет злоба, и они забывают про все хорошее, что дала им их родина, становятся интернационалистами, ищут поддержку за рубежом и готовы снова уйти в подполье, чтобы бороться с существующим режимом, как и их идейный вождь, не останавливаясь ни перед чем. А когда уродство с их помощью торжествует, опять чудесным образом превращаются в верноподданных граждан. При этом их совершенно не волнуют никакие мировоззренческие и даже имущественные расхождения с теми, кто в данный момент находится у власти – главное, чтобы они были такими же тупыми и невзрачными, как они.

И поскольку подобный цикл уже четко обозначен, амплитуда колебаний задана, а орбита очерчена, не приходится сомневаться, что этот процесс будет повторяться до бесконечности и остановить его практически невозможно. Даже сумасшедшие, которых в психушках привязывают к койке и подвергают другим неприятным процедурам, и те раз за разом возвращаются к своей нереализованной мечте побыть хотя бы немного императором или же Господом Богом. А тут речь идет о людях, которым и помощь врачей не требуется – тупость же это не болезнь…

Хотя лично я все-таки обратила бы внимание на субъектов, у которых подобные циклы обозначены слишком уж явно. Мне кажется, они тоже несут в себе опасный для общества заряд безумия. И если все видят, что каких-то личностей заклинило, и они будут до бесконечности повторять то, что и так уже несколько раз все наблюдали и поняли, то их тоже, на мой взгляд, следует признать не вполне вменяемыми. Тогда бы ими могли заняться специалисты с медицинским образованием, а более полноценные люди продолжили бы свое поступательное движение во времени и не блуждали вслед за маньяками по однажды очерченному кругу.

***

Как-то я читала в новостях, как одна мамаша, преисполнившись религиозных чувств, не стала вызывать своему младенцу «скорую», и тот окачурился. А потом выяснилось, что она была алкоголичкой. Вот так она квасила, ни фига не делала, а в какой-то момент ей просто было лень встать со стула и подойти к телефону, и поэтому она решила, будто добрый Боженька прибежит и ее обслужит.

Правда, если бы она постилась, била поклоны и регулярно совершала паломничества, то результат, наверняка, был бы тот же: без медицинской помощи ее дитя постигла бы та же участь.

О чем это говорит? Даже самые простые и опустившиеся на вид личности далеко не так глупы, как кому-то может показаться со стороны, прекрасно разбираются в глобальных философских вопросах вроде существования Бога, и из всех возможных стратегий поведения всегда выбирают такую, которая требует от них наименьших физических и духовных затрат.

***

Проезжая сейчас в троллейбусе мимо Исаакиевского собора, несколько секунд наблюдала за высоким и тощим, как глист, мужиком в оранжевой безрукавке, какие бывают у строительных рабочих. Размахивая руками и извиваясь всем телом, он цеплялся к прохожим, а те от него испуганно шарахались. На спине у него красовалась сделанная большими черными буквами надпись: «ГРАЖДАНСКИЙ АКТИВИСТ».

***

Право на забвение. Не знаю, что за этим стоит, но звучит красиво.

***

На даче во всех местных магазинах теперь установили телевизоры, которые подвешены к потолку и орут во всю мощь. Не думаю, что тут присутствует чей-то умысел. Наверное, это сделано, чтобы продавцы не особенно скучали на своих рабочих местах. Зато после посещения всего трех местных торговых точек я узнала, что США до самого последнего времени во всем мире почитались чуть ли не как главный оплот христианской веры и традиционных семейных ценностей, и вот теперь, после решения Верховного суда, легализовавшего во всех штатах однополые браки, человечество постигло страшное разочарование…

Приезжая на дачу после длительного перерыва, я сразу замечаю, как подросли за время моего отсутствия кусты и деревья возле дома. А если бы я жила тут постоянно и наблюдала за этими растениями каждый день, то такие изменения происходили бы настолько плавно и равномерно, что, скорее всего, стали бы практически не заметны для моего глаза. И только обращаясь время от времени к старым фотографиям, я бы вдруг с умилением обнаруживала, какими крошечными и трогательными были когда-то эта ель, которая вымахала теперь выше крыши, или же вишня у соседского забора…

Вот так и с потоком транслирующихся с экрана телевизора новостей. Если слушать их, как я, один раз в году, то сразу же обращаешь внимание на существенные перемены в оценке некоторых явлений внешнего мира, случившиеся за пропущенный тобой период. А когда одни и те же голоса, подобно журчанию лесных ручейков или же шелесту колыхающихся на ветру листочков, постоянно ласкают твой слух, то не только небольшие колебания, но и самые радикальные метаморфозы в поступающей таким способом в человеческий мозг информации остаются по большей части никем не замеченными.

Все растения тянутся к солнцу, коты обожают лежать и греться в его лучах, вот и многие люди тоже хотели бы полностью расслабиться и просто произносить какие-то слова, совершенно не заботясь о том, что они говорили год назад или даже вчера. И мне кажется, уже сегодня человечество могло бы жить в полной гармонии с природой и вернуть себе некогда утерянный рай, если бы не направляемый невидимой дьявольской рукой научно-технический прогресс.

И тут возникает роковое противоречие. Человеку хочется полностью расслабиться и ни о чем не думать, а изобретенная им самим техника, наоборот, продолжает совершенствоваться и становится все более сложной и точной. Фотоаппарат, в частности, уже сейчас не позволяет людям окончательно избавиться от некоторых деталей прошлого, запечатлевая на снимках из каких малюсеньких зернышек и луковичек появились когда-то расцветшие на дачном участке цветы, деревья и кусты,. И я нисколько не удивлюсь, если в ближайшем будущем появятся специальные сканеры, которые без труда смогут отслеживать индивидов, засветившихся в виртуальном пространстве типа телевизора, которые некоторое время назад, к примеру, называли США оплотом мирового зла и буржуазных свобод, а сегодня утверждают, что всегда считали эту страну главной опорой христианства и традиционных ценностей (а я уверена, что это далеко не единичный случай, просто я за ними и не слежу). И после того, как подобный субъект окажется зафиксирован, он сразу же исчезнет с экрана и больше никогда там не сможет вновь появиться.

Причем осуществляться такая процедура будет исключительно при помощи специальных программ, безо всякого вмешательства человека. Это, безусловно, серьезно нарушит установившуюся сейчас в мире идиллию, но зато вернет жизни интригу, придаст ей определенный драматизм, сделав участников всевозможных ток-шоу и выпусков новостей параллельно еще и персонажами глобальной компьютерной игры, наподобие морского боя. Что способно привлечь к этим передачам дополнительную молодежную аудиторию, серьезно повысить их рейтинги и, соответственно, доходы телеканалов от рекламы… То есть выгоду от таких нововведений при желании человечество или же, по крайней мере, какая-то его часть тоже сможет для себя извлечь.

***

В Великобритании грабительницу и ее спутника выдала уродливая внешность, запомнившаяся даже склеротикам.

***

После сериала «Mad men», несколько сезонов которого я привезла с собой на дачу, невольно начинаешь смотреть на рекламные щиты немного иначе. В частности, задумываешься над тем, как долго над ним работали их создатели, вели переговоры с заказчиками, возможно даже, не спали ночами, и все для того, чтобы придумать три слова типа «Живи на яркой стороне!» и разместить их над фото жизнерадостного олигофрена в полосатой футболке. Точнее, так ты воспринимала подобные композиции еще месяц назад, однако теперь они уже не кажутся тебе совсем бессмысленными. Несколько раз уже ловила себя на таких мыслях…

И этот эффект от просмотренного кино, мне кажется, позволяет лучше понять, почему у всех дебилов обычно бывает такой богатый внутренний мир, и именно они испытывают самую сильную тягу к сочинению всякого рода умных книг, диссертаций и философских трактатов. Просто им жизненно необходимо, чтобы окружающие максимально погрузились в то, что они пишут, думают и чувствуют. Чтобы те стали сопереживать тонкостям их душевных терзаний, размышляли о деталях посетивших их мыслей, прониклись сложностью изобретенных ими теорий и т.п. И как только люди во все это погружаются и начинают воспринимать их исключительно изнутри, они перестают замечать их очевидную глупость, которая при взгляде со стороны сразу же бросается в глаза.

***

Зимой полевые мыши совершили у меня на даче традиционный налёт. На сей раз им удалось открыть железные банки с плотными крышками и выпотрошить из бумажных фантиков все лежавшие в них конфеты. Мало того, они сумели проделать маленькое изящное отверстие в боковой стенке деревянной хлебницы и сожрать хранившиеся там остатки риса, сахара, крахмала и макарон. Чай, кофе и какао они не тронули. Пару пакетиков чая, правда, они всё-таки вскрыли, однако содержимое их явно не заинтересовало. Эта хлебница стоит у меня на кухне уже лет пятнадцать, к тому же ещё и на самой верхней полке под потолком, поэтому мне и в голову не могло прийти, что такое вообще возможно. Наверное, у мышей теперь появился вожак с особо длинными и острыми зубами. Или же они наконец сумели организовать посменную работу и совместными усилиями за три зимних месяца продолбили проход к таким прекрасным и ценным для них вещам, как рис и макароны. С учётом пропорций, размера крошечной мышки и высоты полки, где стоит хлебница, это, по-моему, даже круче ограбления банка при помощи подкопа, на осуществление которого людям порой требуется чуть ли не несколько лет.

Недаром же Гитлер, сидя в тюремной камере, восхищался мышами. И потом описал это в «Майн кампф». Именно мыши, думаю, и вдохновили его на покорение мира.

***

Монотонный стук дождя по крыше на даче настраивает меня на лирический лад. Тут у меня в углу большой комнаты с камином пылится целая куча пластинок с проигрывателем «Концертный.304», прямо на котором стоит еще и транзисторный радиоприемник Panasonic со встроенным кассетным магнитофоном. Я не включала их уже сто лет, притом что при желании это вполне можно было бы в любой момент сделать. С другой стороны, тот же камин я все-таки время от времени разжигаю, хотя обычно и пользуюсь электрическими обогревателями. Мне нравится наблюдать, как потрескивают объятые языками пламени сухие поленья. Иногда я подбрасываю к ним листочки из своих старых записных книжек и в такие мгновения невольно представляю себя на месте Гоголя, предающего огню главное сочинение своей жизни. У виниловых пластинок тоже есть свои приверженцы, главным образом, среди наиболее взыскательных ценителей музыки, так называемых меломанов. А особо фанатичные читательницы женских романов, как и их любимые героини, обожают еще и романтичные ужины при свечах…

Забавно, что такую, вышедшую из употребления, но потенциально способную выполнять свои функции, технику на сухом языке сугубо профессиональной документации принято называть «морально устаревшей». А это значит, что и в поступательном движении человечества по пути прогресса при внимательном рассмотрении можно проследить обычную для всего остального мира тенденцию. Чем сильнее какой-либо предмет или же явление становятся отмечены печатью практической ненужности, упадка и разложения, включая моральное, тем большую эстетическую привлекательность они обретают для пресытившихся банальной прагматикой обывательского существования декадентов, вроде меня.

Телевизор, кстати, я тоже уже несколько лет не включаю, а в последнее время и для просмотра скачанных из сети фильмов пользуюсь ноутбуком. Не означает ли это, что личности, громче других декларирующие свои приверженность нравственному совершенству, но относящиеся с недоверием к новейшим достижениям научной мысли, также испытывают тайную тягу к разложению и пороку, но просто не могут себе позволить в ней вслух признаться? Не этим ли объясняется нелюбовь политиков и религиозных деятелей к интернету, которому они упорно предпочитают фактически полностью морально устаревшее к настоящему моменту телевидение?

Между тем, время не стоит на месте. И уже в ближайшие годы, возможно, облаченные в темные готические наряды гурманы и ценители утонченных образцов увядания человеческой нравственности начнут собираться в специальных барах на коктейли и тематические вечеринки, где вместо привычной инфернальной музыки будут включены телевизоры с прямой трансляцией выступления Римского папы, к примеру, или даже заседаний парламента. А еще лет через десять и любительницы женских романов сделают эту небольшую изысканную деталь частью особо торжественных ужинов со свечами и фимиамами, во время которых их избранники решатся, наконец, сделать им предложение руки и сердца. Не исключено, что и я сама уже в следующем году, сидя на даче у камина, захочу добавить к размеренному стуку дождя за окном еще и негромкое журчание льющихся с телеэкрана речей. Почему нет? По большому счету, я могла бы сделать это уже сейчас, но мне кажется, что к таким вещам следует относиться, как хорошему вину: чтобы получать от них настоящие удовольствие, всегда лучше где-то хотя бы год-два подождать…

***

Микробы и те часто оказываются умнее человека. Штамм гриппа, в частности, периодически изменяется, и ученым, чтобы с ним справиться, приходится изобретать все новые и новые вакцины.

Что же говорить о людях! На вид большинство из них кажутся совсем простыми и понятными, а на самом деле уже мутировали, и снова представляют опасность для более сложно устроенных индивидов. Слова «бог», «добро», «духовность», «нравственность» на них совсем не действуют, даже такими редкими и длинными, как «трансцендентное» и «деконструкция», их не прошибешь. Обычных слов, составленных из простых слогов, похоже, уже недостаточно, нужно экспериментировать и искать эффективные словосочетания…

Не все понимают, но именно глупость является главным двигателем человеческого прогресса. А если полностью расслабиться и на все забить, то однажды ты рискуешь не досмотреть до конца заинтересовавший тебя сериал.

***

Учение Маркса бессильно, потому что оно неверно!

***

Европейцам следовало бы вернуться к идее единого Бога. Думаю, это сразу решило бы множество проблем. Просто все люди должны признавать наличие высшего и низшего, то есть определенную иерархию ценностей. Она и представляет собой что-то типа лестницы, ведущей на небеса. А существует там где-то в ином мире какой-то Бог, либо нет – этого до конца никто не знает, в него все равно ведь можно только верить. В крайнем случае, можно было бы даже Римского папу подключить, раз уж он географически располагается в европейском регионе, просто поставить на его место нужного человека, и все. Так что я не вижу тут ничего особо сложного.

И тогда все существующие ныне религии станут ненужными, отпадет необходимость с ними воевать и тратить на это бабки и время. Одни выступают за Бога, и другие – тоже. Главный вопрос урегулирован, все довольны, а детали по ходу как-нибудь сами утрясутся.

***

У Колизея в Риме задержан «посланец бога» из Бразилии, угрожавший перерезать горло девушке…

Круто, конечно. Но после того, как я, будучи в Швейцарии, видела профиль Гельдерлина на ноге английского поэта, меня уже ничто не способно удивить.

***

Леонардо ДиКаприо пожертвовал 15 миллионов долларов на природу. Но природа и так счастлива, все поэты об этом пишут. На даче я сама постоянно наблюдаю, как беззаботно порхают и щебечут птички, а по небу плывут всякие там облачка. У них, по-моему, все в порядке. Лучше бы отдал эти бабки мне. Дебил!

Если мне повезет, и я получу крупную сумму денег в несколько миллионов, то обязательно отдам часть из них в фонд покорения Плутона. А всеми забытые и никому не нужные актеришки вроде ДиКаприо будут слушать эту новость, сидя в инвалидном кресле перед экраном телевизора в доме престарелых, и сосать.

***

«По делам их узнаете их». Когда натыкаешься на подобные фразы, сразу чувствуешь, насколько все-таки люди пару тысяч лет назад отставали в развитии от современного человека.

«По лицам их узнаете их», − такой совет в наши дни еще мог бы быть кому-нибудь полезен. Хотя по делам, в принципе, тоже можно, но это уже, боюсь, не будет иметь особого значения.

С другой стороны, если посмотреть на физиономии тех же верующих и вспомнить, откуда это высказывание, то поневоле начинаешь думать, что, возможно, тут не все так просто. И эта рекомендация специально рассчитана на разного рода доверчивых дурачков, чтобы те расслабились, не реагировали на грозящую им опасность и ждали пока их окончательно кинут и опустят на бабки, например. То есть все дела будут уже обделаны, а они потом на пенсии вспоминали, как много полезного узнали в жизни и гордились своей проницательностью.

***

Спасаясь от ливня, заскочила сегодня в магазин «Серебро». Стала рассматривать украшения, и явно скучавшая без дела продавщица сообщила мне, что к ней тут заходили мама с дочкой и просили показать член. Член совсем как настоящий, у него там все-все есть и, когда его надеваешь на шею, он встает − маме с дочкой очень понравился. Я, естественно, тоже заинтересовалась. Продавщица долго копалась в коробочках, выкладывая по ходу на прилавок серебряные фигурки, спаривающиеся в различных позах Камасутры, однако член так и не нашла. Мама с дочкой забрали последний.

***

Du point de vue esthétique dans chaque situation contestable celui qui n’a pas raison a raison. Voilà pourquoi les personnes persuadées de leur tort sont tellement laides.

{С эстетической точки зрения в любой спорной ситуации прав всегда тот, кто не прав. Вот почему личности, убежденные в своей неправоте, так уродливы. (франц.)}

***

В сериале «Безумцы» я для себя выделила двух персонажей. Того, что занимаясь рекламным бизнесом, на досуге для души сочиняет рассказы в жанре фэнтэзи. И еще девку, жену главного героя, которая оставила эту работу ради съемки в дамских сериалах. Вот как надо жить и о чем мечтать!

Сейчас все думают, к примеру, что Союз писателей был крайне унылой и бессмысленной организацией, члены которой постоянно заседали на пародийных съездах и совещаниях по образцу партийных и колхозных собраний. Между тем, в советские времена желающие туда поступить выстраивались в длинные очереди. И так буквально во всем. Кажется, будто никто не хочет жрать дерьмо, но в какой-то момент вдруг выясняется, что многие люди всю свою жизнь только об этом и мечтали.

***

Кажется, я поняла, почему посещение магазинов стало вызывать у меня теперь сильное раздражение. Цены же росли всегда, но раньше я к этому факту относилась куда спокойнее. Просто сейчас все чаще приходится слышать и читать то, за что во все времена было принято убивать. Причем не где-нибудь в подворотне, а буквально везде, в том числе и на достаточно высоком официальном уровне, где обычно решаются вопросы важные для жизни граждан всех стран. Ясно, что это вызывает недовольство у тех, к кому такие слова обращены: они обижаются, забирают свои бабки, сворачивают производство и т.п. Что в целом и приводит к ухудшению экономической ситуации в мире. Так все это тебя вроде не особенно касается, но при виде изменившихся ценников ты вдруг почти физически ощущаешь, что личности, которые себе подобные вещи позволяют, выябываются за твой счет, и поэтому как бы еще и прячутся у тебя за спиной. Из-за чего иногда хочется даже резко развернуться и дать хотя бы одному из них в лоб. Хотя я и осознаю, что в реальности позади меня никого нет, но от этого раздражение еще усиливается…

Поклонники вуду и прочие дикари до сих пор прыгают через костры и совершают разного рода причудливые телодвижения с копьями и палками. Пусть все и считают их умственно отсталыми, но именно таким образом они, вероятно, расправляются со своими воображаемыми врагами. На самом деле, достаточно важно установить точное местонахождение раздражающего тебя явления не только в физическом мире, но, если так можно выразиться, и в другом измерении. А если речь идет о людях, как в моем случае, то это помогает еще и лучше понять их психологию и мотивы поведения. Поэтому такие пляски, вращения и прыжки, скорее всего, вовсе не столь бессмысленны, как многие думают, а являются чем-то вроде сеансов психотерапии для снятия напряжения. Негры и папуасы, конечно, вместо одежды облачаются в перья и серьезно отстают в развитии от городских жителей, но некоторые вещи из-за своей близости к природе они вполне могут ощущать даже лучше, я думаю.

Тут важно еще определить, где в данный момент посюсторонний мир и иное измерение максимально сближаются, а может быть, даже пересекаются. Люди же научились распознавать зоны магнитных аномалий, и тут тоже присутствуют определенные отклонения, на которые им просто следует обратить внимание. В Африке подобные участки возникают вокруг зажженных костров, а в Петербурге, судя по всему, они сейчас максимально дают о себе знать на территории всевозможных торговых точек. Это и объясняет раздражение, которое я в последнее время стала испытывать при посещении магазинов. Чисто теоретически можно было бы даже по ночам устраивать там сейчас нечто типа ритуалов вуду − подходишь к прилавку, например, резко поворачиваешься назад в момент наивысшего напряжения и делаешь выпад, как в фильме про восточные единоборства. Пару часов таких упражнений и где-то месяц, наверняка, будешь чувствовать умиротворение.

***

В Британии пьяная белка разгромила бар, в который запрещено приходить с животными.

***

Ленин в свое время называл Толстого «зеркалом русской революции», а когда того не стало, способность объективно отражать реальность перешла к коммунистической партии. Советские поэты и художники создавали на редкость корявые, жалкие и беспомощные произведения. Но это не мешало им получать государственные премии и награды, потому что в мире присутствовало настоящее зеркало, в котором все их мысли, слова и поступки обретали истинные, а не искаженные очертания.

Вот так и верующие. Какими бы уродливыми они сейчас всем ни казались, после смерти они, наверняка, попадут в рай, где любящий их Бог будет на них вечно любоваться.

***

Северная Корея грозит атаковать США неведомым «разрушительным оружием». Политика меня не особенно интересует, но иногда натыкаешься на такие заголовки и понимаешь, что фактически в одной фразе запечатлелась вся современная эпоха. Причем не только в глобальном масштабе, но и на бытовом уровне. Постоянно с чем-то подобным в последнее время приходится сталкиваться.

***

Жаль, что ни один из влиятельных мыслителей прошлого типа Гегеля или Канта не написал фундаментального труда под названием «О границах понимания». Тогда бы я стала гегельянкой или кантианкой, да хоть марксисткой… Такое сочинение существенно облегчило бы современным людям коммуникацию друг с другом.

Никогда не понимала, зачем понимать тех, кого нужно убивать. Однако постоянно натыкаюсь на таких личностей, которые чувствуют себя сегодня совершенно свободно и раскованно. К чему вообще существуют философы, если они не задаются столь важными вопросами? Чему их там учат в университете?

***

Тряпки, только что вышедшие из моды, раздражают сильнее всего. К искусству это тоже относится. Я помню, какое отвращение у меня вызывали в 90-е так называемые «шестидесятники». По этой причине, видимо, я совершенно не могу смотреть сейчас фильмы Вендерса, Херцога, Занусси и т.п. Не те, что были сделаны много лет назад, а которые они сняли в настоящем времени. Притом что такие фильмы нельзя даже назвать плохими. Они гораздо хуже: в каждом кадре присутствует нечто совершенно невыносимое.

***

На Гороховой возле светофора сегодня какая-то баба лет сорока спрашивала у молодого парня, тщательно выговаривая слова с явным иностранным акцентом: «Скашите, пашалюйста, кхак пратти к Атмиралтестфу?» И потом долго уточняла, сколько времени туда добираться быстрым шагом и обычным. И даже продемонстрировала, что она имеет в виду, если идти «вот так», просеменив пару метров по тротуару энергично перебирая ногами. А в заключение еще поинтересовалась, как ее собеседника зовут. Точнее, я окончания их беседы дожидаться не стала, перешла на другую сторону и заглянула в магазин. Но буквально на следующем переходе оборачиваюсь, а она уже подходит ко мне и начинает, точно так же коверкая слова, расспрашивать, как пройти к Невскому. Я ей объясняю. После чего она идет дальше, и я вижу, как она опять кого-то вдалеке о чем-то расспрашивает, театрально жестикулируя…

И тут я понимаю, что это, видимо, сумасшедшая, которая решила изобразить из себя богатую иностранку, потерявшуюся в незнакомом городе. И вид у нее довольно странный: в полинявшей джинсовой куртке и обтягивающих лосинах, едва не лопающихся на заднице. Но, самое главное, конечно, акцент. Так обычно в советских фильмах изъяснялись пойманные с поличным иностранные шпионы. Ну, еще Эдита Пьеха, может быть.

***

И снова замелькало везде фото Бродского с Высоцким. Мелочь, конечно, но что-то в этом документе эпохи все же есть. По-своему, это даже круче, чем обнимающиеся патриарх и лидер КПРФ.

***

В детстве летом я часто ездила на остров Западный Березовый, где находилась учебная база Макаровского училища. И там, в лесу, было полно дотов и других бетонных сооружений, сохранившихся со времен финской войны. «Это линия Маннергейма!» − всякий раз, когда кто-нибудь из взрослых произносил эту фразу, в его голосе слышалось неподдельное восхищение. И сразу чувствовалось, что финны – хоть и маленький народ, но заставили себя уважать. Хотя в школе на уроках, насколько я помню, этот эпизод советской истории вообще едва упоминался.

Вот так и гений почти всегда одинок в глубоко враждебном ему мире, и поэтому надолго оставляет после себя следы не в учебнике литературы, а в виде воздвигнутых им неприступных укреплений, спрятанных практически тоже где-то в глухих лесных чащах и под землей.

***

Бывает, обсуждаешь с человеком кого-нибудь из знакомых, и вдруг выясняется, что под словом «другой», например, он имеет в виду вовсе не конкретного индивида, а некий научный термин с неведомым тебе смыслом. И от этого тебе становится немного не по себе. Ты к нему всей душой, а он, даже беседуя с тобой, мысленно как бы тренируется на тебе и продолжает готовиться к защите своей диссертации.

Поэтому я считаю, что все подобные понятия должны обозначаться специальными определениями типа «симулякр», «дискурс» или «трансгрессия», чтобы люди чувствовали, что тут что-то не так, речь идет о чем-то сложном и необычном, и не оказывались в идиотском положении.

Подобные неувязки, кстати, могут иметь достаточно серьезные последствия не только на бытовом уровне, но и в государственном масштабе. Я заметила, в частности, что до недавнего времени никто не придавал особого значения слову «бог», а просто все говорили «бог с ним» или же «бог его знает» в том смысле, что никто не знает или же, что им все равно. И тут вдруг в телевизоре, газетах, буквально повсюду стали отсвечивать личности, которые начали вкладывать в это слово особый смысл, как их учили в духовной академии и других учебных заведениях, которые они закончили. Ясно, что это многих раздражает. Никому ведь не хочется чувствовать себя дураком. На первый взгляд, это кажется мелочью, но если вовремя не заменить слово «бог» на какой-нибудь специальный термин, то такое поведение в перспективе вполне способно привести к возрастанию напряжения в обществе, а, возможно даже, и к социальному взрыву.

У религии в этом отношении вообще много общего с наукой. Ученые любят выябываться и доставать окружающих туманными понятиями, чтобы продемонстрировать свое интеллектуальное превосходство над ними, и верующие ведут себя примерно так же. Только объекты исследований у них отличаются, а так, существенной разницы я не вижу.

Но если они действительно знают что-то особое, то и ладно. Однако когда слово уже занято для обозначения привычных всем вещей, то им тоже следует это учитывать и использовать для своих нужд что-нибудь иное. Чтобы никто не думал, что с ним не желают нормально общаться, а озабочены исключительно обделыванием своих дел и решением специальных задач.

***

Подумала сегодня, что, наверное, я тоже могла бы снять неплохой фильм. Какое-нибудь масштабное полотно с участием мировых звезд и многочисленными трюками, включая компьютерную графику. Но потом представила, сколько бабок мне на это потребуется, как их придется добывать, ходить по всяким инстанциям, чтобы получить грант или же найти спонсора, то есть не просто постоянно видеть перед собой тупые рожи всевозможных чиновников и бизнесменов, а еще и общаться с ними, и при этом не отталкивать их от себя, не раздражать, а вызывать определенную симпатию и казаться в чем-то близкой им по духу… И как только такая картина нарисовалась в моем мозгу, у меня мгновенно пропала всякая охота даже думать на эту тему.

С этой точки зрения само желание стать режиссером, мне кажется, в наши дни способно прийти в голову исключительно личностям с ограниченными умственными способностями. Гений никогда в такую сферу не сунется. Поэтому, когда читаешь высказывания даже лучших представителей этой профессии − все эти их рассуждения о профессионализме в искусстве, как они любят людей, озабочены судьбами человечества, до сих пор увлекаются Достоевским и другими образцами мировой классики − всегда следует помнить, что ты имеешь дело с людьми, изначально отмеченными определенными дефектами в интеллектуальном развитии. И то, что им все-таки удалось снять хоть что-то более-менее приличное и заслуживающее внимания, уже само по себе достойно уважения. А большего от них ждать не стоит.

***

Большинство людей вообще ни фига не делают, я смотрю. Те же политики просто перемещаются в пространстве на машинах или же самолетах, трутся повсюду, встречаются с разными людьми, разговаривают, пьют чай, потом квасят, заседают на собраниях, курят, а вечером возвращаются домой, смотрят телевизор и ложатся спать. Бизнесмены − примерно то же самое. Или же обычные граждане: ну, может быть, постоят немного у станка или же у прилавка, и все. И при этом совсем неплохо живут. И только мне постоянно приходится работать.

***

Пока живешь на даче, смотришь на Луну, ни с кем не здороваешься и никого не видишь, кроме силуэтов соседей за забором, то все вроде встает на свои места. Но стоит встретить кого-нибудь на улице, поговорить по телефону, и все опять начинает перекашиваться. А после более длительного общения со знакомыми и родственниками и Толстой может показаться гением.

***

На даче среди деревьев и кустов видишь, как много общего у человека с растениями. В зоопарке можно обнаружить сходство между собой и пантерами. И только в окружении людей не чувствуешь ничего, кроме отвращения и ненависти.

***

Сжигать книги было бы правильней, я считаю, чем уничтожать продукты. Возьмем ту же Блокаду: не так страшен царивший тогда голод, как стихи советских поэтов на эту тему. Строчки «Никто не забыт, и ничто не забыто», к примеру, вполне можно использовать как рвотное, даже пальцы в рот вставлять не надо.

Раз в месяц я получаю вестник Союза Кинематографистов, где теперь публикуются многочисленные проекты, интервью и отчеты о заседаниях, связанные с возрождением так называемого «доброго кино», сопровождающиеся соответствующими фото. И это тоже гораздо хуже, чем «нямка с маянезиком».

У каждого события, эпохи, книги, фильма, факта, новостей тоже есть свой вкус. И поэтому все, в конечном счете, определяется состоянием духовности в обществе. И если уж что-то делать, то с нее и надо начинать.

***

Пчелы целыми днями трудятся на благо человека. И муравьи тоже постоянно пашут, возводят свои муравейники. Но толку-то от них! Так бы их можно было заставить строить если не дачи, то собачьи будки или хотя бы домики для кукол, но они настолько тупые, что даже дрессировке не поддаются. А еще и кусаются. Лучше бы уж они тогда порхали и пели все лето, как стрекозы.

***

Практически вся литература, за редкими исключениями, значительно скучнее жизни. То же самое и кино. Еще есть религия, духовность, политика и телевизор. Если все это убрать, то люди бы перестали квасить. Само человеческое существование, в чистом виде, так сказать, к этому мало располагает.

***

Что из себя представляют так называемые «простые люди»? На мой взгляд, это такие личности, которые в своем поведении равняются на разного рода агентов под прикрытием. У тех имеется легенда на случай провала, и они тоже при неудачном для них повороте событий могут сослаться на телевизор и назвать себя жертвой пропаганды. На бытовом уровне они, как правило, отрабатывают подобный сценарий, доябываясь до окружающих, когда находятся в состоянии опьянения, после чего утверждают, что якобы ничего не помнят, и извиняются.

***

Мамаша купила себе искусственные кактусы, а недавно один из них расцвел.

***

Верить в то, что кто-то сегодня верит в Бога – это все равно что, даже не знаю, прослезиться над популярной песней про несчастную любовь в исполнении звезд шоу-бизнеса.

Поэтому верующие и смотрят на атеистов как на недоразвитых дурачков.

***

Иногда хочется посмотреть более-менее приличный триллер, но не все так просто. Что ни возьмешь, практически сразу испытываешь разочарование: сюжеты затасканы, никаких новых тем, все заранее известно.

Дураков в этом мире нет! Никто не собирается особо напрягаться, чтобы кто-то сидел и получал за его счет удовольствие.

***

Продавщица в Гостином неожиданно заявила, что я являюсь ее воплощенной мечтой. Как бы она хотела быть такого роста! А то в метро ее ноги не достают до пола и болтаются, и недавно один мужчина даже сказал ей, чтобы она их убрала. «Но они же дебилы», − утешила я ее. Там, кстати, теперь отказались от советских маршей и церковных песнопений, и снова звучит «Квин». И в соседнем доме, я заметила, «Столовую» переименовали в «Шаверму». Жизнь берет свое.

***

Неспособность отслеживать причинно-следственные связи – самая неприятная черта человека по сравнению с компьютером.

Когда техника ломается, ее либо выбрасывают, либо несут в ремонт. А идею, будто этот мир проще, чем он есть на самом деле, даже нельзя назвать заблуждением.

***

Добычей мужчины и его сообщника-собутыльника стали плюшевая игрушка, ножницы и табурет.

***

Ум глубоко антиэстетичен и в этом отношении даже хуже добра, которое обычно слегка облагораживается глупостью тех, кто испытывает к нему тяготение.

Другое дело, что глупость тоже должна выглядеть правдоподобно. Но дебилы и этого понять не в состоянии.

***

Общество духовного потребления. Никто его не описал почему-то. Люди, подобно пиявкам, вцепляются в слова «любовь», «добро», «бог» и пр. и высасывают из них последние капли смысла, оставляя после себя безжизненную пустыню…

Но, возможно, раньше с таким явлением просто никто не сталкивался. Все в этом мире когда-то случается впервые.

***

Все, в сущности, определяется мерой комфорта, который хотел бы обеспечить себе каждый индивид в этом мире. И когда об этом думаешь, сразу врубаешься в секрет популярности в определенной среде того же Розанова, например. Его поклонникам приятно обличать именно интеллигенцию, поскольку только так они чувствуют себя в максимальной безопасности и не ставят под угрозу существование себя и своих близких.

А поняв это, легко догадаться, почему они так любят семейные ценности, телевизор и другие приятные вещи, без которых невозможно представить настоящий домашний уют.

***

«Там вверху» − самая скучная часть трилогии Гюисманса. «Творимая легенда» Сологуба и вовсе ужасна… Но если бы я, к примеру, решила написать сейчас роман «Возвышенные и непреклонные», то это было бы даже прикольно.

И все потому, что Петербург в наши дни является столицей мирового декаданса. Что позволяет живущему здесь декаденту воплотить в жизнь практически любой замысел, который не сумели реализовать его предшественники.

***

Метафора − это такой перенос одного явления на другое, когда образуется некая область, где они пересекаются. И в этом смысле она в чем-то даже подобна точечному многоэтажному дому: употребляя ее, ты, как бы залезаешь наверх и приближаешься к самому краю крыши. Это помогает выявить тех, кто не чувствует границ реальности. Они обычно сразу же стараются развить сказанное тобой, подчиняясь чисто механической логике и полностью подменяя одно явление другим, и в результате проваливаются в пустоту. Такие личности, образно выражаясь, совсем не боятся высоты, поскольку вообще не врубаются, что помимо плоского и понятного мира, где они привыкли перемещаться, существует еще и нечто возвышенное и неуловимое.

Самый яркий пример – это Бог и доведшие его идею до абсурда схоласты.

***

Гений даже из мусора и отходов способен создать прекрасное произведение искусства, а обыватели берут возвышенные слова и понятия и превращают их в дерьмо.

Таковы социальные последствия безобидной на первой взгляд тяги отдельных личностей к вульгарным нарядам и украшениям из дорогих материалов, типа золотых крестов на толстых цепях.

***

Тот, кто перестает быть забавным, отлучается от Церкви, а юмористы попадают в ад. Все очень просто, на самом деле.

Осталось дождаться аудиенции у Римского папы и предложить ему новый символ веры.

***

Слышала, что пчел иногда кормят сахаром. И это странно. Сахар ведь нужно покупать, а цветы и деревья растут в сельской местности сами по себе, поэтому пчелы могут собирать с них необходимую для производства меда пыльцу совершенно задаром, на халяву. Зато мед из сахара полностью лишается полезных свойств.

На что только не идут люди, чтобы нагадить своим ближним!

***

Практически каждое утро читаю в новостях про запреты продуктов из разных стран по все более и более невероятным и экзотическим поводам, и все глубже погружаюсь в состояние близкое к депрессии.

Делаешь одно, а подразумеваешь совсем другое − для простого человека, судя по всему, такой способ поведения является верхом изящества и остроумия. Все, кто намека не понял, – лохи. А надзорные государственные органы в данном случае выступают в качестве коллективного дедушки Крылова.

Ясно, что в таком мире утонченные декаденты вроде меня обречены на непонимание и одиночество!

***

Никогда не понимала, какая разница, сколько у человека бабок и берет ли он взятки, если в результате самого правильного и примерного поведения, к примеру, его физиономия приобрела настолько гнусное выражение, что от нее тошнит. Возможно, ему, наоборот, нужно было воровать и даже кого-нибудь замочить, и тогда это пошло бы ему на пользу.

И это касается не только политиков. Поэту тоже иногда, чтобы стать гением, следует писать как можно хуже.

***

Член семьи убийц зарезал жену, которая попросила его не разделывать на кухне собаку.

***

На Земле проживает несколько миллиардов человек, и если бы каждый из них дал мне один доллар, я бы стала миллиардером, а никто бы этого даже не заметил, то есть не испытал вообще никаких проблем, и всем было бы хорошо, все были бы довольны.

Но так не происходит, потому что вслед за мной и другие тоже, как обезьяны, захотят получить свой миллиард, и тогда человечеству придется раскошелиться на более значительную сумму. А если еще и я начну раздавать свои бабки, то вообще вся эта возня лишится смысла, и в конечном счете каждый останется при своем долларе. Это в лучшем случае, а, может, и вовсе денежки утекут в карман какому-нибудь мошеннику.

Вот поэтому я не люблю людей. За их тупость и жадность! Сами они ни до чего интересного додуматься не могут, а уже только своим присутствием в этом мире мешают наиболее одаренным личностям осуществлять их гениальные замыслы.

***

Больше всего люди напоминают мне насекомых, которые совершенно не приспособлены для жизни на свету и должны постоянно находиться в темноте, в каких-нибудь зарослях и подвалах, подальше от взглядов окружающих. Стоит только какому-нибудь случайному солнечному лучу упасть на отдельных индивидов или даже на целое их скопление, как они начинают беспомощно барахтаться, извиваясь своими тщедушными тельцами, и сразу всем становится понятно, насколько жалок и уродлив по своей природе тот или иной человек, который до этого момента, пока он оставался невидимым, еще мог кому-то показаться интересным и загадочным.

Самый яркий пример из новейшей истории – это пролетарии, в течение семидесяти лет отсвечивающие у всех на виду и в полной мере продемонстрировавшие ничтожность и убожество представителей этой социальной прослойки, окончательно развеяв все иллюзии на свой счет, если таковые у кого-то когда-либо имелись.

Нечто подобно сейчас происходит и с так называемыми «верующими», которые, думаю, уже в самое ближайшее время и вовсе полностью исчезнут с лица Земли как вид. Все-таки рабочие, какими бы дебилами по своей природе они ни были, уйдя обратно в тень, продолжают что-то мастерить, ковыряться с отвертками и гаечными ключами в различных механизмах и таким образом сохраняют свою полезность для других людей, чинят им машины и собирают те же телевизоры, по которым показывают сериалы и триллеры, а религия всегда была бессмысленным довеском к человеческому существованию, которое и без того является достаточно тяжелым.

Но это не значит, что печальный пример предшественников окончательно отобьет охоту у представителей других профессий, социальных групп и общественных объединений периодически вылезать из своих нор, чтобы завоевать мир. Я вполне могу себе представить, что следующими спасителями человечества решат выступить, например, врачи. Почему нет? Они ведь запросто могут перепрофилировать Литинститут и другие творческие вузы. Тем более, что здания уже имеются, а штат преподавателей в целом вполне готов переквалифицироваться – просто искусство будет там преподноситься в качестве «лекарства от духовных недугов», а вместо «инженеров человеческих душ» станут готовить «лекарей». Ну, и повсюду на плакатах, рекламных щитах, страницах газет, экранах мониторов и ТВ тоже, соответственно, замелькают люди в белых халатах, выступающие с советами и рекомендациями всеобщего исцеления. И так будет продолжаться до тех пор, пока определение «врач» само не станет своего рода диагнозом и не превратится в синоним слова «дегенерат». О том, что врачи, мягко говоря, не отличаются особым умом, многие, в принципе, догадываются уже сейчас. Однако, чтобы это дошло до более широких масс, все-таки необходимо, чтобы они продемонстрировали свои способности более наглядно и вслед за остальными прошли весь цикл, подобный круговращению воды в природе, то испаряющейся и превращающейся в облака, то снова выпадающей на землю в виде осадков. После чего врачи тоже сойдут со сцены и опять растворятся в темноте, уступив место кому-нибудь из своих пациентов…

***

Первая серия «Люцифера» неожиданно заставила меня всерьез задуматься над своим поведением − фактически в каждом слове, жесте и поступке главного героя я узнаю себя. Но он-то существует только в кино, а я как бы присутствую в реальной жизни…

***

Смешно, но даже такое простое и, казалось бы, очевидное суждение, как «Не хлебом единым жив человек», и то оказалось лажей.

Достаточно посмотреть на тех, кто сейчас отсвечивает в телевизоре, например. У них имеются руки, ноги, головы, то есть по всем формальным признакам они являются людьми. Однако они совершенно не врубаются, что от созерцания красоты или же познания не то что бы уж прямо истины, но хотя бы каких-то новых, не известных тебе ранее оттенков бытия, чего-то забавного, тоже можно получать определенное удовлетворение. Нет, такое впечатление, что их волнуют только бабки и жратва. И все. А о существовании остального они даже не подозревают. И ничего. Спокойно себе живут и вполне всем довольны.

Не знаю, кто и для чего пишет такие книги, как Библия, но читать их, видимо, лучше совсем не вникая в суть, не углубляясь в смысл всех этих нравоучительных и многозначительных фраз и изречений, чтобы не чувствовать потом раздражения и разочарования. А относиться к словам, как к бульканью воды, например, и журчанию ручейка: прочитал, почувствовал смутное волнение, как будто ты соприкоснулся с чем-то легким прохладным странным, но неясным и туманным, и забыл. Как к стихам, короче.

Но вот в этой фразе «не хлебом единым…» нет даже приятных для слуха благозвучных аллитераций, она сама напоминает засохшую корку хлеба. Для чего тогда она вообще нужна? Вот этого я понять не могу.

***

Хочется топтать ногами жратву, рвать тряпки и сжигать книги. Просто настроение такое. И еще жарко на улице.

Встретила сейчас знакомого на Невском и едва удержалась, чтобы не стукнуть его по лбу. Вечно пьяный и довольный собой. Идиот, что с него взять!

***

Быть уродом, в сущности, хорошо. Это на него всем противно смотреть, а он хотя бы иногда общается с красивыми людьми. А если он еще и дебил, то еще лучше – можно созерцать прекрасное и параллельно вести умные беседы.

***

Участники матча на звание чемпиона мира не могут сыграть партию, которая когда-то уже разыгрывалась. Физики мучаются с проблемами гравитации. Кандидат философских наук даже в одну реку второй раз войти не в состоянии…

А простые люди не знают преград и, подобно Бэтмену, свободно перемещаются в пространстве и времени!

***

Допустим, бедность войдет в моду. Миллионеры закроют свои счета в банках и облачатся в рубища. А бомжи и прочие обитатели помоек сразу преисполнятся самомнения от сознания, что все хотят быть такими, как они. Однако по-настоящему стильным нищим все равно сможет быть только тот, кто стал им сознательно, то есть состоятельные люди, отказавшиеся от своих бабок. А потом, когда вдруг станет модно кататься на яхтах, они разморозят свои счета, и бедняки опять останутся ни с чем…

Таковы суровые законы искусства. Любое явление там должно быть уничтожено и воссоздано заново непреклонной волей творца, включая отсутствие пищи и рваную одежду.

По этой причине в литературе вот уже много веков классицистов сменяют сентименталисты, место которых потом занимают романтики и т.п., и только реалисты неизменно оказываются не у дел, и им в этом плане вряд ли когда-нибудь что-либо светит. Стиль и мода обходят их стороной.

Личности, тупо привязанные к реальности и старающиеся ее запечатлеть в своих произведениях, обречены вечно влачить столь же жалкое и беспросветное существование, как самые малоимущие слои населения!

***

По дороге на дачу еще раз убедилась, что человечество делится на тех, кто закрывают или же, наоборот, открывают окна в автобусе в жару. Может, и еще на кого, но уж никак не на православных и католиков. Хотя если регулярно ходить в церковь, например, то, наверное, и их тоже начнешь различать. Все-таки одни стоят во время службы, а другие сидят: прямо как в общественном транспорте, тот же принцип, судя по всему. Но зачем? Что я там забыла? Будешь болтаться, как дерьмо в проруби − так забьешь себе голову всяким мусором, что от него потом уже никогда не избавишься. Пусть лучше верующими занимаются религиоведы.

А гению главное − никогда не уступать место пенсионерам, беременным женщинам и инвалидам!

***

Гроб с телом влиятельного мафиозо был доставлен на старинной карете, запряженной шестеркой лошадей с черными плюмажами. Туда же под звуки музыки из знаменитого фильма про мафию «Крестный отец» подъехала колонна лимузинов с траурными венками на крышах, из окон которых на улицу летели красные розы. Похороны завершились дождем из алых лепестков, которые разбрасывались с вертолета…

Декаданс спасет мир!

***

Черепаха гораздо медленнее перемещается в пространстве, чем люди. Не случайно ведь принято говорить: «Ну, ты совсем как черепаха!»,− или же: «Что ты тащишься, как черепаха!»,− про тех, кто копается и слишком медленно идет. Поэтому даже если некто, человек или же другое крупное существо большого размера, типа орангутанга или медведя, преодолевают определенное расстояние, и черепаха тоже какой-то отрезок в это время проползает, перебирая своими маленькими лапками, то они все равно ее догонят и сожрут. Черепаха продвинулась на метр, а ее преследователи − на десять: где-то через минуту с небольшим они без труда настигнут черепаху, изначально бывшую от них на дистанции в шестьдесят метров. Люди же ходят со скоростью метр в секунду примерно, а медведи и обезьяны еще быстрее. Да даже если она и успеет еще чуть-чуть отползти, оставшийся промежуток можно будет запросто перепрыгнуть. Разве что человек находится где-нибудь в Европе, а черепаха − в Африке, тогда он ее вряд ли поймает. Я так думаю.

***

Возвращалась сейчас из местного дачного магазина и вдруг увидела впереди стаю бездомных собак, решила свернуть на другую дорожку, но не прошла и нескольких метров, как вдали замаячили резвящиеся детишки дошкольного возраста… Пришлось идти там, где собаки.

***

Вот, казалось бы, еще в девятнадцатом столетии писатель, удаляясь под конец жизни в монастырь, ставил эффектную точку в своем творчестве, придавая ему как бы дополнительную уходящую в туманную вечность перспективу. Читатели чувствовали, что человек полностью познал границы этого суетного мира, исчерпал возможности словесного искусства, и продвинулся к чему-то большему и не доступному пониманию простых смертных. Таким образом, религия удачно дополняла и, можно сказать, украшала искусство. Да даже отлучение Толстого от церкви тоже оттеняло масштаб его личности и подчеркивало серьезность его духовных метаний.

И куда все делось, интересно? Религия в наши дни не только не расширяет границы человеческого бытия, а, наоборот, предельно их сужает, превращая и без того простой и прозрачный мир современного человека в нечто и вовсе банальное, плоское и даже смешное. Увидишь, как кто-нибудь на улице или же за столом осеняет себя крестным знамением, и сразу чувствуешь, что имеешь дело с олигофреном, который слишком много смотрит телевизор и явно перебрал с отечественными сериалами.

Сегодня поэт, решивший на старости лет обратиться к вере, даже если у него в стихах и можно было ранее обнаружить кое-какие проблески красоты и гениальности, таким своим жестом разом все перечеркивает, демонстрируя, что у него совершенно отсутствует эстетическое чутье, и за неимением какого-либо собственного познавательного для окружающих жизненного опыта он чисто механически повторяет красивые поступки своих предшественников. То есть фактически действует как эпигон и графоман.

Однако в своем поведении сами религиозные деятели и рядовые верующие исходят из того, что ничего не изменилось, и они по-прежнему являются носителями потустороннего сверхъестественного знания по отношению к обычным гражданам. И это обстоятельство все должны принять как само собой разумеющееся, причем исключительно потому, что так было всегда или же, по крайней мере, так было принято считать во все времена.

Несколько раз в жизни мне доводилось встречать совершенно ничем не примечательных невзрачных личностей, которые по каким-то неведомым мне причинам в своем поведении решили для себя во всем и всегда исходить из предпосылки, что они являются неотразимыми красавцами и интереснейшими собеседниками, на которых все любуются и с которыми все буквально спят и видят как бы познакомиться и пообщаться. Если такой тип тебе звонит, к примеру, то он обычно говорит: «Вы так давно меня не видели, я тут проездом, вы, вероятно, по мне сильно соскучились, не хотите ли со мной встретиться?» После чего ты сразу же оказываешься в двусмысленном положении. Тебе и тратить свое время на него вроде не хочется, но и обижать столь жалкое и убогое существо, обозначив своим отказом, что ты совершенно о нем не думала, тоже как-то неловко.

Вот так и с религией. Как бы само собой предполагается, что она вносит в жизнь современного человека нечто чрезвычайно важное и интересное, о чем все люди на протяжении всей своей жизни только и мечтали. Ясно, что никому не хочется ее обижать.

Так что же с ней делать? На мой взгляд, религию можно использовать для того, чтобы приобщать массы к литературе, живописи и музыке, в частности. В качестве своеобразного вводного курса в высокое искусство для чайников, если так можно выразиться. Так просто ведь представителей низших слоев населения в филармонию или же Эрмитаж не заманишь. Они всю свою жизнь, скорее всего, так и проведут в пьянстве и грязи. А тут они, соблазнившись перспективой вечной жизни и всяческих удовольствий в загробном мире, будут ходить в храмы, слушать там музыку, церковные песнопения, созерцать простейшие образцы живописи в виде тех же икон, а там, глядишь, до них дойдет, что можно еще и просто в театр пойти на какой-нибудь спектакль. И тогда узкий кругозор огромного числа обывателей значительно расширится, их мир станет богаче. И они, возможно, поймут, что помимо того, что им долбят по телевизору, существуют еще кое-какие интересные вещи и явления. Но для этого важно, естественно, чтобы те же монахи, проведшие десятки лет в монастырях, под конец жизни покидали свои кельи и выпускали книги стихов, например. Или же поступали в балетные училища и начинали учиться танцам. Или даже просто начинали посещать кружки и заниматься хотя бы лепкой. Демонстрируя народу на своем примере, что помимо молитв и постов, существует еще нечто более увлекательное и важное, и способствуя таким образом повышению уровня духовности в обществе.

***

Переключала тут на даче каналы и попала на фильм про Данелию. Оказывается, все российские режиссеры мечтают снять кино типа «Я шагаю по Москве». Счастливые люди, ничего не скажешь. Но такими надо родиться. Всем остальным просто не повезло.

***

Когда финал какого-либо масштабного предприятия или даже социального образования типа государства всем известен, люди хотя бы должны получать удовольствие от самого процесса, от разных там тонкостей, душевных переживаний, намеков, аллюзий, символов, красивых вещей или даже еды и одежды. Для гениального литературного произведения, в частности, начало и конец не так уж и важны. А вот все массовые жанры в ситуации с предсказуемой развязкой лишаются всякого смысла – что в жизни, что в искусстве.

Кому интересен детектив, в котором преступник засветился уже в самом начале, и все знают, что он будет наказан?

Вот почему обыватели, у которых даже намерений никогда не было стать гениями и которые всю свою жизнь спокойно снимали себе те же детективы, исполняли незатейливые песенки про любовь или же стояли у станка, в те или иные исторические моменты вдруг начинают читать окружающим мораль и вести себя, как Лев Толстой. Просто они понимают, что всех участников событий с известным концом нужно как-то вовлечь в происходящее, чтобы им не было совсем скучно. И такое поведение им диктуют законы жанра. То есть они вынуждены срочно переквалифицироваться в гениев, чтобы поддержать хоть какой-то интерес к затеянной ими авантюре.

***

В местном фургончике, кстати, где продаются колхозные продукты, сейчас торгует белесая девушка с круглым лицом. И от нее веет такой приятной глупостью и непосредственностью, даже говорит она не то, чтобы окая, но с милым сельским акцентом.

Вот такими и должны быть простые люди, а не какими-то наглыми придурками! О них, наверняка, и писали Пушкин и другие русские классики в своих стихах. Хорошо, что я ее увидела, а то я как-то уже совсем забыла, как они выглядят.

***

Выбирала сейчас себе шармы для браслета и попросила показать чертей, как продавщицу, которая только что излучала радушие и заинтересованность, вдруг прямо подменили: лицо ее окаменело, и она уставилась на меня так, что мне даже стало немного не по себе. И еще ледяным тоном произнесла: «Мы мирная организация, чертей, пистолетов и черепов у нас нет! Вот, можете взять Собор Василия Блаженного». Однако собор мне был не нужен, слишком грубая работа, к тому же, и я поинтересовалась, а нет ли у них могендовида. После чего она окончательно отошла от меня в дальний угол.

И совсем молодая девка на вид. Не знаю, может, она приняла меня за провокатора из «казаков Петербурга», или у людей уже реально крыша поехала?.. Потом, правда, она немного расслабилась и продемонстрировала «мешочек долларов», но я бы предпочла евро. В конце концов, я взяла себе кораблик и еще Карлов мост.

***

Возьмем хотя бы Ленина и Петросяна. Одни думают, что с ними и так все понятно, а другие считают их гениями. В этом и заключается трагедия русской души.

***

Плутон, кстати, я примерно так себе и представляла. Ничего особенного. Я бы удивилась, если бы он оказался другим.

Человечество вкладывает миллиарды в освоение космоса, а личности вроде меня, наделенные экстрасенсорными способностями видеть через сотни тысяч километров, остаются невостребованными!

***

Слепые тоже могут быть расистами, выяснили ученые.

***

Люди всегда что-то сначала делают, а потом уже думают. Но одним после приходится подгонять под себя факты и постоянно что-то подтасовывать, чтобы как-то оправдать свои поступки, а другим – нет.

И получается, что кто-то сделал что-то интересное и важное, а кто-то, наоборот, что-то не то. Это вопрос чистого везения, на самом деле. Ничьей особой заслуги или вины тут нет.

***

Простые люди считают все интересное скучным. А все скучное им кажется интересным. Поэтому их бывает довольно сложно понять.

***

В самом слове «благодать» уже есть что-то дебильное. И лица у тех, на кого она снизошла, тоже соответствующие. Они как бы постоянно находятся немного под кайфом, ничего не замечают вокруг, размахивают руками и вообще ведут себя, как дурачки.

А это значит, что оказаться в таком состоянии для меня, к примеру, означало бы расслабиться и на все забить. То есть фактически опуститься, по крайней мере, на ступеньку а, может, и больше вниз по сравнению с тем уровнем духовного развития, которого я к настоящему моменту достигла.

Но разве Бог не должен находиться где-то вверху? Но тогда и личности, отмеченные этой самой благодатью и особо к нему приближенные тоже, по идее, должны были бы надо мной

возвышаться. Вот этого я понять не могу.

***

Кажется, я поняла. Неповторимость – вот главное для всего живого, не только в органической природе, но и в мире слов и понятий. Компьютеры и машины, в принципе, тоже несут на себе индивидуальную печать их владельца, но среди механизмов и вещей это все же не столь явно прослеживается. Конечно, каждое дерево отличается от другого, и береза, хотя и растет, но все равно остается собой и не похожа на дуб, и в этом смысле себя постоянно повторяет. Но только на таком уровне и для поверхностного взгляда, а при ближайшем рассмотрении она все время развивается, распускает новые ветви и листья и так до тех пор, пока не засохнет.

Еще лучше это видно в искусстве. Как только писатель начинает повторяться, он становится похож на засыхающее дерево и постепенно каменеющий труп. И это свойство, кстати, можно даже вполне сознательно использовать: если какая-то мысль тебе, в частности, надоедает и начинает тебя раздражать, то стоит только ее несколько раз продублировать, и она гибнет. Плагиаторы, с этой точки зрения, и вовсе всегда напоминали мне самоубийц или даже покойников. Творческие личности не случайно ведь их опасаются и часто на них жалуются. Они со своей стороны тоже чувствуют, что присутствие подражателей угрожает их жизни − в духовном плане, разумеется.

А русские?.. Вот это, пожалуй, самый яркий пример, который сейчас каждый имеет возможность наблюдать непосредственно прямо у себя перед носом. Существуют русские, которые, если так можно выразиться, никогда не кончались и, подобно березкам, ромашками и другим растениям, все это время продолжали свой рост. И есть такие русские, в существование которых на несколько десятилетий вклинились советские, и теперь они как бы снова решили продублировать прежних русских. То есть, по сути, эти личности ведут себя примерно как плагиаторы, и даже хуже, так как несут вполне реальную угрозу для настоящих русских, которые еще живы, и тут речь идет уже не только о литературе и других отвлеченных материях, а о том, чтобы физически занять чужое место. Хотя и тех, кто умер, они своим тупым копированием тоже убивают, уничтожая неповторимую русскую культуру. Не случайно ведь они с таким упорством постоянно долбят и называют себя «русскими» − им важно все время повторять в том числе и само это слово. Русские, что характерно, которые не кончались, определяют себя так достаточно редко и в основном по необходимости, как и представители других народов, присутствие в этом мире которых никогда не прерывалось столь очевидным образом, как это произошло в России. Киборги и мертвецы подобных нюансов, естественно, не различают.

***

Перед недавней встречей с читателями я решила сделать себе маникюр, но в салоне вместо милой девушки Ани, с которой я обычно имела дело, из подсобки вышла незнакомая мне баба. После минутного колебания я решила, что ничего страшного, все-таки руки это не так сложно и ответственно, как волосы. В результате она вытащила целую связку металлических инструментов и начала ими обрабатывать мои ногти. Я сразу же почувствовала жуткую боль, и на первом же пальце у меня проступила кровь, дальше было еще хуже, я начала дергаться и попросила ее действовать поосторожнее, но это совершенно ее не остановило, и она продолжила орудовать своими железяками, приговаривая после каждого моего подергивания: «И что это у вас с руками, никогда у меня такого еще не было!…» В довершение всего, выяснилось, что у них нет лаков ярких оттенков − а я собиралась окрасить ногти во все цвета радуги − так что мне пришлось отказаться от своей идеи и довольствоваться тем, что есть. После этой процедуры пальцы у меня кровоточили и болели еще несколько дней, а в первую ночь я и вовсе не могла заснуть, хорошо еще, что удалось избежать воспаления.

И, кстати, после того, как я сообщила ей, что хочу покрасить ногти в цвета радуги, она почему-то сразу начала рассказывать про свою десятилетнюю дочь, которая недавно разбила ее мобильник, и, как мне показалось, многозначительно уставилась на меня, как бы ожидая, что я сейчас заинтересуюсь ее девочкой, попрошу меня с ней познакомить, а тут меня и арестуют по обвинению в педофилии или же пропаганде. Хотя, возможно, я и преувеличиваю, но я все равно не поняла, причем тут ее дочка и телефон, к чему она завела этот разговор − возможно, все же какие-то плохо осознаваемые ею самой намерения тут присутствовали, как-то связать всю эту цепочку, цвета радуги, ребеночка и меня, но просто она толком не знала, как ко мне еще прицепиться…

Но самое главное, конечно, чуть не забыла, это ее лицо, которое больше напоминало задницу, иначе не скажешь: абсолютно круглое белое и гладкое, в том числе и из-за зачесанных назад и стянутых на затылке в пучок волос, с такими же выпуклыми, как шары, бесцветными глазами, и еще ярко-красные и тоже выступающие вперед, как у вампира, губы. Вот на что нужно было сразу обратить внимание, тогда бы мне не пришлось претерпевать все эти пытки. Обычно, когда речь заходит о книгах, я всегда сначала смотрю на портрет автора, а тут вроде вопрос куда более серьезный, чем литература, касается здоровья, и я вдруг так расслабилась.

***

В спорте есть такое понятие как «фальстарт». Жаль, что его нельзя распространить на другие сферы человеческого бытия. Многих личностей стоило бы сразу снимать с дистанции, а так приходится просто не обращать на них внимания. Я имею в виду тех, кто по всем признакам должны быть где-то далеко позади, а не отсвечивать постоянно перед глазами.

***

Допустим, британские или другие ученые в один прекрасный день выяснят, что мед не содержит в себе абсолютно никаких полезных веществ, а даже вреден. Поскольку он сладкий и там много сахара, то такое вполне вероятно. Вот это был бы крах иллюзий, мне кажется, покруче, чем смерть Бога! У человечества с пчелами и всеми этими порханиями вокруг цветов так много всякого связано: поэты об этом постоянно писали, философы приводили в пример и т.п. И тут вдруг такой облом!

С другой стороны, люди уже извлекли определенную пользу, соприкасаясь с подобными метафорами, научились кое-чему у гипотетических пчел, и могут двигаться дальше. А что там, на самом деле, в реальности не так уж и важно. Настоящий, если так можно выразиться, символический мед не может быть вреден и не портится от того, что в действительности его не существует. И получается, что пчелы все-таки принесли пользу человечеству, несмотря на новейшие научные сведения.

Разве этот пример не показывает, что литература гораздо важнее науки? Поэты рассказывают людям о подлинной реальности и даже вредные вещества превращают в полезные, а ученые просто ковыряются в нечистотах, рассматривают в лупу микроорганизмы и думают только о материальном, а духовное состояние общества их совершенно не волнует.

Но самое печальное, что отдельные личности и после предоставленных наукой объективных доказательств будут продолжать поглощать мед в огромных количествах, настаивая на его полезности. Такие отморозки во все времена находятся, и им как бы вообще по фиг, что происходит в действительности. В результате, по статистике они будут отправляться на тот свет лет на десять раньше остальных людей. Это ведь, на самом деле, теперь достаточно легко будет проследить, проведя определенные эксперименты и сделав соответствующие статистические выборки. Ясно, что многие красивые поэтические произведения прошлого из-за них начнут вызывать у обывателей скептическую улыбку.

Вот такие маньяки представляют самую большую опасность для искусства и подыгрывают бездуховным дебилам, я считаю. Они не любят и не понимают прекрасное. Для них главное – пожрать!

***

Именно после женитьбы его жизнь кардинально изменилась. Он называет этот момент «озарением»: по его словам, он шел через леса и вдруг внезапно принял решение посвятить свою жизнь прогулкам в общественных местах в обнаженном виде.

***

Гнусность – это такое утонченное уродство. Поэтому ей должна противостоять грубоватая красота. Однако слова для нее в русском языке не существует, и это значит, что русские люди оказались совершенно не готовы к подобному противостоянию.

***

В советские времена коммунистов почему-то клинило на ошибках. Стоило где-нибудь в программке ТВ, к примеру, случайно написать «Мелодии врагов» вместо «Мелодии друзей», как разгорался страшный скандал и виновника, как минимум увольняли. И это странно. Ведь советские руководители были марксистами, а не фрейдистами.

Книги тогда тоже проходили тщательнейшую корректуру и редактуру, по которым многие читатели в девяностые даже испытывали сильную ностальгию, поскольку такие специальности как редактор и корректор в то время улетучились как класс или же, по крайней мере, утратили свое былое величие и значение. Впервые за долгие годы авторы стали смотреть на них даже несколько свысока. И это тоже странно, потому что еще совсем недавно редактор фактически выполнял еще и обязанности цензора, и все писатели трепетали и плохо спали по ночам перед встречей с ним.

А вот до революции в издательском деле царила и вовсе полная анархия: небрежные макеты, повторы, перекошенные столбцы, обрывы страниц, произвольная орфография и еще более вольный синтаксис. Помню, в юности, когда я приходила в Публичную библиотеку и брала в руки какую-нибудь старую книгу, я как будто отдыхала душой от царившего вокруг утомительного порядка.

С тех пор я на всю жизнь полюбила ошибки и всякий раз радуюсь, когда на них натыкаюсь. Далеко не все, к сожалению, могут их себе позволить.

***

Обыватели никогда не бывают одеты по моде, как бы они ни прихорашивались. В этом и заключается их отличие от гениев. Поэтому красота обывателей, как это ни странно, заключается в их естественном уродстве. Уродство и красота в природе существуют в полной гармонии и, можно сказать, дружат, дополняя и оттеняя друг друга.

Однако идиллия заканчивается, когда некоторые личности начинают напяливать на себя всякие эффектные и экзотические наряды, заявляя таким образом о своих претензиях на гениальность. Вот это и есть настоящее уродство, глубоко враждебное красоте. В такие моменты уродство утрачивает все свое природное очарование и превращается в гнусность.

Примеры? Я бы, наверняка, пребывала в мире бесплотных абстракций, если бы периодически не натыкалась на отзывы о своих книгах. И надо сказать, что отрицательные мне часто нравятся даже больше положительных. Поскольку они своим убожеством как раз удачнее всего и оттеняют совершенство моих произведений.

Но и среди всех этих приятных мнений и суждений иногда все же попадаются такие, которые меня совсем не радуют. Поэтому за долгие годы я даже выделила их в одну характерную группу. Я имею в виду, в частности, таких рецензентов или же просто читателей, которые, вспомнив, что я, помимо собственного творчества, занималась еще и переводами Селина, пытаются ему меня противопоставить.

Обыватели, как я уже сказала, не бывают одеты по моде. То же самое и с искусством: все гении и классики для них непременно находятся в прошлом. Но если в качестве примера для подражания один из таких даунов выбирает Гомера или там Толстого и противопоставляет их, скажем, мне или же какому-либо другому из живущих ныне гениев, если таковые вдруг имеются, то его наивность выглядит даже трогательной и не лишена определенного шарма. А когда речь идет о Селине или же чем-то подобном, что кажется некоторым просвещенным индивидам чрезвычайно необычным и изысканным, и в определенном смысле даже является таковым, но все равно принадлежит прошлому, и потому тоже уже стало банальностью, как Гомер, Пушкин и Толстой − вот такое проявление, если так можно выразиться, особо утонченного уродства я и называю гнусностью.

И в более широком смысле, если вернуться от частного к общему, все умственно отсталые личности, не обязательно именно в литературе, стоит им только вторгнуться в современность и попытаться начать ее творить, как они сразу же утрачивают все свое уродливое очарование и становятся глубоко отталкивающими.

Современность каким-то парадоксальным образом почему-то неизменно ускользает от них. Прямо как черепаха от Ахилла.

***

Сегодня днем на Дворцовой передо мной шли несколько молодых людей с гладко подстриженными бородами, как сейчас носят. Вдруг один из них откололся от группы, подбежал к двум шедшим в стороне полицейским с крысиными физиономиями и стал им что-то, энергично жестикулируя, объяснять, указывая то себе под ноги, то в направлении Невы, а те в ответ пожимали плечами и недовольно морщились. До меня донеслись отдельные слова: «Безобразие, в центре города и такое!…» − «Мы этим не занимаемся…». Молодой человек упорно настаивал на своем и чуть ли не хватал их за рукав. Я даже немного удивилась: вроде приличный на вид юноша, а пытается на кого-то настучать. Но после он вернулся к своим товарищам, и поравнявшись с ними, я услышала их дружный хохот.

Оказалось, что его лакированные штиблеты были немного вымазаны, и это он предлагал полицейским пойти навести порядок, убрав кучу дерьма. Те, естественно, отказались, но настроение после этой сцены у меня все равно существенно улучшилось.

***

По моим наблюдениям, моралисты всегда бывают крайне жестокими в жизни, так как искренне не понимают, что слова вообще хоть что-то могут значить. Все эти разглагольствования о добре, совести и прочие нравоучения большинству людей до лампочки, и им это известно лучше других. А эстеты, напротив, часто оказываются чересчур мягкими и слишком полагаются на отвлеченные образы и понятия, так как склонны переоценивать силу воздействия прекрасного и предполагают, что каждым человеком, как и ими, движет исключительно страх уродства. Достаточно вспомнить маркиза де Сада хотя бы, который не справился со своими обязанностями в революционном трибунале.

Лучше всего, мне кажется, действовать по обстоятельствам и не отрываться от реальности. Красота, в отличие от морали, всегда осязаема и имеет четко очерченные формы. Если кто-то не замечает ее границ и с легкостью их переступает, значит, ты имеешь дело с высоконравственным индивидом, а следовательно с ним нужно быть, если так можно выразиться, предельно добрым, то есть переходить к жестким методам воздействия.

***

Если о каком-либо писателе, политике или актере окружающим становится известно буквально все до мелочей, а каждый его помысел, жест, поступок, слово тоже абсолютно предсказуемы и понятны, то он, вне зависимости от чьих-то субъективных желаний, начинает вызывать у всех глубочайшую скуку. То есть от одной его только физиономии людей начинает коробить, включая и тех личностей, которым по каким-то причинам выгоднее было бы ему сочувствовать и помогать. А поскольку вся информация о человеке – это и есть он сам, то с точки зрения современных технологий такого субъекта, по идее, можно будет еще и занести в компьютер, сделав персонажем занимательной игры, где желающие смогут на него охотиться, подвешивать за ноги и всячески измываться, как бы мстя ему таким образом за то, что он своим присутствием в публичном пространстве всех достал − чтобы отвести душу, так сказать. И неважно, будет ли чувствовать сам продублированный индивид страдания своего двойника – главное, что участники игры не будут сомневаться, что тот, кого они пинают, является точной копией своего надоедливого двойника.

И даже если законодательно по этическим соображениям подобная процедура будет запрещена, все равно, наверняка, найдутся хакеры и подпольные умельцы, которые сделают такое развлечение доступным сначала отдельным продвинутым любителям, а затем и широким слоям населения. Более того, из-за запретов удовольствие от этих забав только усилится, и массы будут жаждать все новых и новых жертв…

Думаю, в самом ближайшем будущем нечто подобно и произойдет. Я бы назвала такой феномен информационным порогом известности.

Несмотря на антигуманный характер подобных манипуляций с одушевленными живыми существами, они, мне кажется, могут радикально снизить привлекательность для обывателей таких публичных сфер деятельности, как искусство и политика, в частности. И тогда ими, возможно, снова начнут заниматься личности более глубокие и сложно организованные, с какими тем же программистам будет разобраться гораздо труднее.

Что и позволяет мне смотреть на перспективы развития мировой цивилизации с некоторым оптимизмом. Притом что в настоящий момент наплыв простейших существ в культуру (о политике я даже не говорю) уже сейчас ставит под угрозу сам факт ее существования и может иметь для человечества куда более печальные последствия, чем столь живо обсуждаемое сегодня в СМИ нашествие нелегальных эмигрантов в современную Европу, например.

***

Греческий остров Лесбос пытается справиться с притоком беженцев…

Греция − страна юмора. Практически как Петербург. Здесь тоже недавно находившийся в состоянии сильного опьянения мужчина ударился головой о мемориальную доску дома Раскольникова.

***

В детстве меня довольно долго занимал вопрос авторства «Тихого Дона». На уроках литературы, естественно, об этом не говорили, но в кулуарах этот вопрос часто муссировался. Ходили слухи, что Шолохов позаимствовал свое произведение у какого-то белогвардейца, по-моему, стащив его дневник. Всех в основном интересовало, как молодой человек в возрасте всего двадцати одного года сумел сочинить такую толстую книгу. То есть не только возраст автора, но и размер книги многим казался подозрительным. Меня, естественно, это тоже немного смущало. Потом, правда, я об этом как-то совсем забыла, так как сам роман меня совсем не впечатлил. В принципе, его мог написать и Шолохов, если посмотреть на его портрет и некоторые факты его биографии, вполне его уровень.

Что касается меня, то я с удовольствием бы присваивала себе мысли, а при случае, может, и целые трактаты и книги, каких-нибудь придурков. Но они как будто чувствуют и ничего интересного не говорят и не пишут. У людей, какими бы дебилами они ни были, животные инстинкты обычно бывают развиты достаточно хорошо. А как увидишь что-нибудь забавное, то и автор сам, как назло, вроде ничего, жалко его обижать.

В мире материальных ценностей, где орудуют воры, живущие по понятиям, в этом смысле все несколько проще, мне кажется. Забрал бабки у лоха − и тебе во всех отношениях приятно и хорошо. А может, еще и в рай попадешь, если он какой-нибудь гнусный извращенец.

***

Вряд ли можно придумать что-либо более уродливое, чем Всемирный день красоты, который, как я слышала, отмечается сегодня. А еще и в календаре гугля разместили цитату из Достоевского: «Красота присуща всему здоровому… Она есть гармония, в ней залог успокоения; она воплощает человеку и человечеству идеалы… Если в народе сохраняется идеал красоты и потребность её, значит, есть и потребность здоровья, нормы…» , − дальше, думаю, лучше не продолжать. Если Достоевский имел в виду такую красоту, то она, безусловно, уже спасла мир.

Но как спастись от такого мира? Вот в чем вопрос.

***

Ходила сейчас в поликлинику за справкой для бассейна, и врачиха опоздала минут на пятнадцать, наверное. А там у них день рождения, бабы носятся по коридору с тортиками, зазывают друг дружку попить кофейку и обсуждают какую-то Галю, виновницу торжества, судя по всему.

Пока я дожидалась приема, еще раз до конца прочувствовала, как я ненавижу все эти улыбающиеся хари вокруг и атмосферу всеобщего веселья. Какое счастье, что даже в автобусе теперь можно уткнуться в телефон, рассматривать картинки, слушать музыку и никого не замечать или хотя бы делать вид, что не замечаешь. Не представляю, как бы я обходилась без интернета, если бы мне пришлось наблюдать такие рыла не пятнадцать минут, а целыми днями, разговаривать, обсуждать Галю, пить чаек, жрать тортики… В довершение всего старуха с испитой физиономией в коридоре поликлиники торжествующе сообщила, что у них сегодня было собрание. То есть еще и посещать собрания. От одной мысли об этом можно сблевать!

***

Папа римский встретился с Фиделем Кастро.

***

В советские времена, помню, личности, вступавшие в партию, автоматически становились как бы отмечены каиновой печатью. Из-за чего при упоминании этого факта они непременно должны были в свое оправдание добавлять какое-нибудь душещипательное пояснение типа: «Как же я без этого, у меня больная жена и трое детишек на руках». Друзья и близкие такого индивида, соответственно, если речь о нем заходила в его отсутствие, тоже старались как-то сгладить данный факт, поясняя, что ему это нужно исключительно для карьеры, а так, сам по себе, он человек неплохой.

Сегодня же, когда я натыкаюсь на субъектов, говорящих о том, что они постятся, посещают храмы, исповедуются или даже просто испытывают повышенный интерес к чтению священных книг типа Библии или Корана, у меня возникает ощущение, что я тоже имею дело с особями, отмеченными неким дефектом. Правда, уже не в моральном плане, как это было с коммунистами, которые как бы жертвовали собственной репутацией в глазах окружающих ради благополучия своих близких. Теперь все происходит в точности наоборот. Когда я встречаю заявляющего о своей религиозности индивида, у меня неизменно возникает инстинктивное желание отдалиться от него, чтобы меня, не дай бог, не заставили нянчиться с таким нравственно безупречным существом, не навесили на меня лишний груз, поскольку моя собственная жизнь и без того достаточно тяжела.

Естественно, я стараюсь в себе такие чувства подавлять или же, по крайней мере, никак их не внешне не проявлять. Особенно если речь идет о моих близких знакомых и родственниках. Остальные люди, насколько я могла заметить, ведут себя с ними примерно так же. Все ведь понимают, в конце концов, что вера в Бога этим дефективным существам нужна для попадания в рай после смерти.

***

«У меня особое отношению к французскому, потому что я был приговорен на этом языке. В суде мне зачитали приговор на французском языке», − любил повторять Жан Жене. А вот Достоевский до такого не додумался.

Или Солженицын? Столько лет провел в тюрьме и вышел оттуда еще тупее, чем был.

***

Постоянно натыкаюсь на разного рода дегенератов. И первое мое спонтанное желание – держаться от них подальше. А ведь можно было бы их как-то использовать, наверное. Опустить на бабки, например.

Возможно, это самая большая ошибка в моей жизни. И все из-за неправильно развитых инстинктов. Нормальный здоровый человек при виде умственно-отсталых существ должен радоваться, как голодный волк, увидевший зайца. Ну, или как удав – кролика…

Большинство преступников, я заметила, сами далеко не семи пядей во лбу, и поэтому для них встретить кого-нибудь глупее себя – уже большая удача. К тому же, они обычно еще так одеваются и имеют настолько пугающие физиономии, что даже самые доверчивые из их потенциальных жертв сторонятся их за километр.

Если бы они знали, сколько дебилов меня окружает, и те сами ко мне так и липнут, то просто лопнули бы от зависти! А потом посмотрели, какую выгоду я из этого для себя извлекла, и решили бы, что я и сама являюсь дурой. И были бы правы, в сущности.

***

Какой приятный теплый вечер выдался сегодня. В центре полно народу, особенно молодежи, и у всех такие довольные лица. Когда шла сейчас по Рубинштейна, наступила на ногу размалеванной девке в мини юбке, сидевшей на стульчике с сигаретой возле кафе. Она подпрыгнула и визгливо выругалась матом, хотела даже меня в спину толкнуть, по-моему . А я сделала вид, что не заметила и, не оборачиваясь, стремительно прошла дальше.

Не помню уже, кажется, Розанов писал где-то незадолго до смерти, что человек, отправляясь в мир иной, вспоминает исключительно добрые дела и чуть ли не жалеет, как мало ему удалось их совершить. Не знаю, но, по-моему так, если хотя бы гадость кому-нибудь не скажешь в течение дня, то, считай, время было потеряно даром. А если еще и сделать что-нибудь конкретное удастся, пусть даже самую мелочь, как сегодня, то и вовсе настроение поднимается до следующего утра, даже спишь лучше.

***

Красота и уродство, как жизнь и смерть. Бывает достаточно всего одного неосторожного шага, переступить роковую черту – и ничего уже поправить будет нельзя, все исчезает.

Поэтому подавляющее большинство людей и предпочитают религию искусству. Там все куда проще. Можно делать что угодно: замочил кого-нибудь, а потом покаялся, и ты все равно будешь в раю.

***

Подтолкни падающего. Цитата Ницше, которую чаще всего почему-то любят вспоминать разного рода недоумки, пытающиеся спихнуть вниз выдающихся одиночек, совершающих рискованное восхождение к горным вершинам духа.

***

Ученые обнаружили на Марсе символ копирайта ©, но потом поняли, что это всего лишь следы от катящихся камней.

***

В молодости, кстати, я упорно пыталась любить людей. Каждое утро, приходя на работу, я старалась как можно меньше глядеть по сторонам и всячески убеждала себя, что окружающие меня личности очень хорошие и добрые. Но однажды я пошла на обед с одной жирной приземистой бабой. Ее водянистые глаза имели цвет перезрелого крыжовника, а желтые волосы, напоминавшие паклю, торчали во все стороны и закрывали почти все лицо, за исключением покрытого угрями крючковатого носа и огромной бородавки на правой щеке. Она заказала себе тарелку щей, жареную курочку с картошкой, салатик с майонезом, два пирожных, «картошку» и эклер, компот, чай, взяла десять кусков хлеба и стала с аппетитом, громко чавкая и щелкая вставной челюстью, жрать. При этом она еще прямо с набитым ртом рассказывала мне про своего мужа и сыночка. Глядя на то, как колышется ее испещренный красными прожилками тройной подбородок, я вдруг почувствовала, что если я еще хотя бы секунду просижу за столом, то меня реально стошнит. И хотя я никогда не отделяла ее от работавших со мной сотрудников и считала ее точно такой же хорошей и приятной, как они, я все-таки вынуждена была срочно отодвинуть свою тарелку в сторону и, улучшив удобный момент, извиниться и уйти.

Тогда я и поняла, что больше уже никогда не смогу любить людей.

***

«Глубина одиночества определяет чистоту стиля», − написала когда-то я. Однако и стиль тоже обрекает писателя на одиночество. В науке это, кажется, называется «обратная связь».

Вот почему гении с годами приближаются к совершенству, тогда как обычные индивиды впадают в маразм и деградируют.

***

Много лет назад я случайно встретила на Невском знакомого, который вышел мне навстречу из дверей Пассажа с двумя пожилыми бабами (как потом выяснилось его родственницами, приехавшими с Урала). Он стал мне радостно заискивающе кивать и улыбаться и уже, судя по всему, собирался представить меня спутницам в качестве знаменитой писательницы, как вдруг одна из них обратилась ко мне: «Надо же, как вы быстро подъехали, а мы думали, что придется еще минут двадцать ждать…» Оказывается, они недавно вызвали такси, и она приняла меня за водителя. Наступила неловкая пауза. А моего знакомого всего прямо передернуло, родственница сломала ему весь кайф, ведь ему так хотелось похвастаться перед своими односельчанами, какие у него тут в столичном городе выдающиеся знакомые, да и я не могу сказать, что была особо польщена ее ошибкой. Но тут, к счастью, к ним сбоку, и вправду, подвалил здоровенный лысый мужик в кожаной куртке, который и оказался настоящим таксистом. Я же тогда была в джинсах и ветровке, к тому же еще с короткой стрижкой и сигаретой в руке. Именно мой внешний вид, видимо, и сбил с толку ту бабу. Думаю, я напомнила ей героиню популярного в те годы сериала «Таксистка», которая тоже была довольно высокого роста, курила и носила брюки.

Этот случай заставил меня всерьез задуматься над своим обликом, причем не только внешним, но и внутренним. А надо сказать, что в то время я все еще до конца не определилась с творческим кредо и колебалась где-то между декадансом, реализмом и постмодернизмом, периодически склоняясь то в ту, то в другую сторону. Теперь же я не то чтобы окончательно погрузилась в мир грез или переселилась в башню из слоновой кости, но популярный среди водителей такси и некоторых писателей стиль постоянных разоблачений политиков и других известных личностей стал мне окончательно чужд. С реализмом я порвала, короче говоря, целиком и полностью сосредоточившись на метафизических аспектах человеческого бытия. И результаты не заставили себя ждать: с таксистами или же, тем более, дальнобойщиками меня с тех пор еще ни разу не путали, даже если я выхожу на улицу в джинсах и курю. Да я и сама вижу, что мое лицо за последние годы стало куда более одухотворенным и задумчивым.

***

И еще эта манера постоянно говорить то, о чем другие молчат. Предполагается, что некий индивид озвучивает нечто, чего остальные люди не замечают или же опасаются говорить. Но так ли это? Куда чаще, по моим наблюдениям, речь идет о вещах настолько очевидных, что специально обращать на них чье-то внимание большинство людей считают для себя неприличным. И тут вдруг появляется некто и сообщает человечеству, что миром правят «бабки», все решает сила, а у государств имеются свои интересы. И от набора этих банальностей все должны тут же прямо упасть в обморок. И так буквально во всем. Дебилам достаточно решиться на первый шаг, а дальше их уже не остановишь…

В этом мире трудно найти явление, которое нуждалось бы в чьем-либо разоблачении, все и без того слишком просто и понятно. Единственное, что может полезного сделать, например, писатель − это привнести в окружающую действительность хоть немного сложности. Самим фактом своего присутствия, по крайней мере. А политики и вовсе обязаны следовать правилам выбранного ими жанра и тщательно обдумывать каждое свое слово. Я считаю, что это для их же блага: так их потенциальные избиратели могут подумать, что они, действительно, знают что-то важное и необычное, но просто предпочитают помалкивать.

Не говоря уже о том, что деньги никогда ничего не решают, сила тоже не имеет особого значения, и у государств не бывает интересов. А все вокруг подчиняется исключительно законам красоты!

***

Чисто теоретически, в идеале, люди могли бы быть хотя бы циничными, но они просто тупые. К чему практически невозможно привыкнуть. Всякий раз, когда я в этом убеждаюсь, у меня такое чувство, будто я наткнулась на стену в темной комнате, которая изначально казалась чуть более просторной. Так, по крайней мере, ее описывали те, кто ранее там побывал.

***

Часто приходится слышать, что красота обязательно должна быть связана с какой-то тайной. А вот мне, например, из всех явлений окружающего мира наиболее эстетичными кажутся звезды. При этом я точно знаю, что секрет их привлекательности заключается в том, что они находятся очень далеко.

Санкт-Петербург – Лозанна – Париж – Цюрих, август 2013 – сентябрь 2015