Вадим Климов
В конце 2008-го года не было еще ни издательства, ни журнала, тогда мы и познакомились с Марусей. Общение началось с мелких претензий, стремительно переросших в полномасштабную ругань. Кто-то кого-то недопонял, высказался излишне резко – и началось.
Все это была лишь разминка. Климова не понимала, кто мы и чего от нее хотим. Объяснить, что мы ее будущие издатели, мы не решились.
В мае 2010-го вышел первый номер журнала «Опустошитель» с антикоммунистическим памфлетом Луи-Фердинанда Селина. Петербургская переводчица насторожилась. Мы использовали не ее перевод, но залезли на ее территорию. В голове Маруси замерцала мысль, что рано или поздно доберутся и до нее.
И действительно, уже через год, в ноябре 2011-го, вышел 5-й номер журнала с отрывками антисемитского памфлета Селина. Причем на этот раз в переводе Климовой.
Маруся отреагировала молниеносно, обрушившись с претензиями, мол, ее не указали в качестве переводчицы. Мы лишь посмеялись, но на всякий случай заглянули в текст и обнаружили отсутствие переводчиков. Не было ни Маруси Климовой, ни Вячеслава Кондратовича, второго переводчика.
Конечно, мы принесли извинения, объяснили, что не часто забываем указать сразу обоих переводчиков, поэтому петербургским супругам даже повезло. Но все это мелочи – до настоящего сотрудничества оставалось не больше 12 месяцев.
В 8-м номере «Опустошителя» опубликовали «Портрет художницы в юности», совместную повесть Маруси Климовой и Джеймса Джойса. Сразу после выхода она наделала много шума.
Произведение номинировали на премию «Национальный бестселлер», однако жюри, испугавшись, что в безличных, скверно выписанных персонажах питерско-дублинского дуэта читатели узнают их самих, повесть с конкурса сняло. Ответственный секретарь премии, знаменитый критик Виктор Топоров, и вовсе скончался, перекрыв своим трупом путь в большую литературу выскочкам вроде Климовой и Джойса.
Летом 2013 года, когда ответственный секретарь «Национального бестселлера» доживал последние дни, редакция «Опустошителя» посетила Санкт-Петербург. И сразу оказалась в гостях у Маруси Климовой и Вячеслава Кондратовича.
В то жаркое утро мы едва не опустошили бар хозяев, договариваясь о совместных проектах. Издание «Безумной мглы» лишь первый робкий булыжник того бесцеремонного вторжения в литературу, какое мы проделаем в самое ближайшее время.
«Безумная мгла» – безусловно, ключевое явление книгоиздания в современной России. Дерзкая фрагментарность, отсутствие какого-либо центра, магистральной линии повествования держат читателя в постоянном недоумении. Казалось бы, обычный набор дневниковых записей, но не все так просто.
Не так, а как? Так – значит без мерзости и красоты. Как писал дадаист Жорж Рибмон-Дессень в виртуозном обращении к публике,
Мадам твоя рожа воняет сутенерством
Утром
Потому что вечером ее можно назвать иначе — попочкой ангела, больного дерматомиозитом
Мило, не правда ли?
Adieu, мой друг!
Мы долго готовили макет книги. Вылавливали блох, исправляли фактические и стилистические ошибки. Собственно, результат, получившийся после редактуры, можно запросто воспринимать как наше совместное произведение.
Многие фрагменты редакция удалила, какие-то переписала в соответствии с собственными представлениями. Кое-что, не много, но достаточно, на совести одной лишь редакции.
Авторство давно утратило свое значение. Вначале разрушили институт копирайта, теперь авторства. Отныне нельзя быть уверенным ни в чем. Даже в самых, казалось бы, тривиальных вещах: например, в том, что вы присутствуете на презентации книги Маруси Климовой. Или в том, что вы покинете ее тем же человеком, что пришли.
Не менее трудной оказалась работа над обложкой. Мы перепробовали сотни вариантов, прежде чем остановились на конечном. Нам он очень понравился, а уж Маруся и вовсе прыгала от восторга.
Сдали макет в типографию и принялись ждать, что из этого получится. И что же? За пару дней до выхода сигнальных экземпляров, в редакцию позвонили и, едва сдерживая рыдания, заявили, что физиономия автора на заднике неприлично раскраснелось, стала практически бордовой.
Маруся Климова в то время гостила в швейцарском замке, куда пригласили самых видных писателей и поэтов со всего мира. Богема придавалась пьянству и безделью, ничем, кроме этого не занималась. Маруся изредка ходила любоваться местными красотами и крестьянскими постройками, но вскоре отказалась и от этого.
Как следует интерпретировать покраснение авторского лица? А ведь мы предупреждали Климову об опасностях швейцарской поездки: от скуки литераторы спиваются там сотнями, тысячами за сезон. И вот, той же участи удостоилась великолепная Маруся, которой, как мы думали, море по колено.
К счастью, наши страхи оказались напрасными. Через неделю наш автор вернулся в Петербург, а мы подкорректировали цвета и вернули портрету изначальное очарование. Все желающие могут сравнить его с оригиналом.
Однако осталось несколько экземпляров с бордовой Марусей. Совсем скоро они разойдутся по ценителям разнообразных редкостей, коллекционерам типографских уродств, и будут выставляться на аукционах за бешеные бабки.
Если у вас уже есть «Безумная мгла», внимательно присмотритесь к заднику. Если там окажется бордовая Маруся, вы счастливчик с обеспеченной старостью, которая наступит не сегодня завтра. В том случае, конечно, если у вас, как у последнего кретина, не уведут раритет прямо из-под носа.
Adieu, мой друг!
2 ноября 2013 г.