Вконтакте
Facebook
Google+
LiveJournal
Rosa_Decidua
27 сентября 2012 г., 11:36
Еще только в сознании, до знакомства, женщина, подарившая русскоязычному читателю Селина, Жене и Батая, могла быть только такой.
Невзрачная и яркая, одновременно мелочная и восхищающая масштабами мастерства. Завистливая. Порой поражаешься совпадению мнения с точностью до мм, а после нелепости и неуместности, которые веселят, как ни одна бы юмористическая книга не справилась.
Ничуть не разочаровалась!
smereka
11 мая 2011 г., 16:18
Это — книга-впечатление, книга-воспоминание.
Я обратилась к Марусе Климовой, как к человеку, открывшему для русского читателя Селина, Батая и Жана Жене. Книга мне была интересна и приятна с первых страниц созвучием с моим отношением к литературе в целом, как к исключительно эгоистическому творческому процессу отдельных личностей, к русской классике и далее – в частности. И удивляться нечему, обратившись к профессиональному филологу, бежавшему в литературу французскую: безоковную, свободную, неморализаторствующую, неподавляющую, безнадрывную, неистеричную и непозёрствующую. В литературоведческих оценках Маруси Климовой я увидела все «следы» того, французского, свободного и незаангажированного образа мышления.
Очень порадовала встреча с человеком, большинство литературных оценок которого совпадает с моими: процентов 90, не менее. И скука скучная от эпического и бессмысленного в глубинах Пушкина, от «женских романов» и устрашающе-патриархального образа зрелого Толстого, «бесполости» Чехова и нелепости Горького, и любопытствующее недоумение от Маяковского и Шолохова, и ужас от Хлебникова и булгаковского «Мастера», и должное Гоголю, Достоевскому , Лермонтову, Цветаевой…
И очень образную метафору нашла я в книге, в точности выражающее моё отношение к русской литературе (Маруся Климова ведь, как все мы, тоже когда-то открывала с благоговением и читала впервые все упоминаемые ею книги – осмысление приходило в процессе или позже):
Мне,.. сегодня было бы крайне трудно ответить на вопрос о том, кого из русских писателей и поэтов я отношу к своим самым любимым,.. кто мне нравится больше других. Пожалуй, я не смогла бы назвать и двух имен… И вовсе даже не потому, что мне теперь совсем-совсем никто не нравится, и я считаю всех полным дерьмом. Отнюдь! Кое-кто мне все еще симпатичен, не то, чтобы я кого-нибудь из них часто перечитываю, но так, иногда… Однако назвать вслух хотя бы два имени мне было бы очень сложно – просто из чувства некоторой неловкости, что ли! Да, именно неловкости, точнее не скажешь! Это все равно что, собираясь на какую-нибудь вечеринку в приличное общество, я открыла бы шкаф и вдруг обнаружила, что практически все некогда любимые мной вещи в той или иной степени изъедены молью!.. Вот так и в русской литературе! Практически все имена тоже «изъедены молью» литературоведения!
Так сказала Маруся. А я бы написала без последнего предложения, в который М.К., как филолог,должно быть,вложила профессиональный смысл и которым обозначила академический подход. Мне же, как отдыхающему на пирах словесности случайному гостю,но иногда тоже почитывающему не без интереса, но и без удовольствия старую русскую литературу — простительно.
Книга написана в очень живом, доверительном тоне, не претендующем на назидательность: постоянно звучащее «я» подчёркивает частное мнение. Очень удивительно выглядят «критические» нападки на книгу; она находит своего читателя: согласного или нет. Меня порадовала .
stukkey
6 августа 2008 г., 19:09
смешно — но не более того. Маруся Климова, переводчица Селина, явно им вдохновлялась, но для Селина то, что он пишет — жизнь, а для Маруси, кажется — только игра. тут пройдутся по всем, на кого нас с детства учили взирать с почтительным онемением — Пушкину, Достоевскому, Хармсу и многим другим. их будут пинать — за пошлось, за глупый вид, за жалкие любовные истории, да за все подряд. зачем? я думаю, чтобы сбить спесь, вынуть классиков из футляра, в который их запихало коллективное бессознательное, и, в конечном итоге, сделать ближе к народу. получилось? да не очень — во первых, на книгу плюнул почти каждый критик, проживающий в России, во-вторых, у Климовой действительно за деревьями леса не видно. ну раз послушаешь, что Хлебников имбецилл, ну два, а на третий, право слово, шутка приедается. потом все эти тухлые воспоминание — как я мыла пол в туалете, как меня бил папа, как я с педиком Васей за грибами ходила — в общем, кому оно надо? вроде русская литература через призму собственного травматического опыта, а вроде и необязательный набор каких-то пустых впечатлений. но пара забавных пассажей есть.
yuliapa
5 декабря 2012 г., 22:01
Редкая книга может всерьез разозлить меня. К плохой книге относишься с тихой жалостью — человек старался, а ничего не получилось. В крайнем случае, досада за потраченное время. Возможны, конечно, чисто коммерческие проекты, но в нашем мире кто же будет на них злиться? А вот книга Маруси Климовой «Моя история русской литературы» меня по-настоящему разозлила.
Прочитала только треть где-то, но больше не могу (вы знаете, что не в моих правилах бросать недочитанное!) . Книга написана под лозунгом «Я и маленький Париж» — то есть все основные писатели русской литературы проходят мелким фоном для рассказов автора о себе, любимой. Авторша довольно пренебрежительно отзывается о многих из них — я так понимаю, что для Маруси это проходит под маркой «эпатаж» и «независимое мнение», а мне напоминает басню «Слон и Моська». Даже рисунки в начале каждой главы изображают этих писателей в неприглядном виде, уроды какие-то. Прочитаешь и поймешь — в основном они еще и моральные уроды, нормальным писатель быть не может. С другой стороны, не нормальные, но и не гении. Ведь гений, по определению Маруси, это «обыватель, которому удалось убедить толпу в собственной гениальности». Ну и так всю книгу 🙁
Вот разобрала меня злость и обида за наших писателей, которые не могут защититься от такой вот Маруси-Моськи. Даже я не могу вызвать ее на дуэль. Могу только предостеречь от дурацкой книжки.
Caplan
19 декабря 2011 г., 13:31
Когда читала, казалось забавным, а стоило мне закрыть книгу
– и все испарялось, исчезало, оставалось чуть теплое легкое ощущение, как от
слабо подогретого чая.
Лучше об этой книге и не скажешь, не используя выражения самой же Маруси.
gragraga
21 июня 2013 г., 11:39
Был такой филолог — Андрей Синявский, который под именем одесского жулика Абрама Терца написал скандальные «Прогулки с Пушкиным». И есть переводчица Селина, писатель и журналист Татьяна Кондратович, которая в облике Маруси Климовой взяла да и написала аж целую историю русской литературы. Получилась книга, в которой устаешь от «эпатажа» на каждой странице и тоскуешь от дефицита — мысли. Пушкин — графоман, Хлебников и Платонов — дегенераты и так далее… Не знаю, почему меня это совсем не эпатировало. Устало как-то я прочла сей труд и поняла главный принцип рассуждений Маруси:
«… в детстве мне больше нравились брюнеты и почему-то кажется, что Чаадаев был именно таким».
slastic_j
30 сентября 2012 г., 10:25
Мне кажется Маруся Климова, она же Татьяна Кондратович, немного слукавила, назвав эту книгу «Моя история русской литературы», поскольку значение слова «история» здесь дается не как рассказ о прошлых события, хотя и это тоже есть, а скорее как «история-приключение-событие». Поэтому гораздо уместнее назвать эту книгу «Моя история с русской литературой» и тогда все встает на свои места. Приключения Маруси с русской литературой, да и литературой вообще, просто прекрасны! Конечно, было много горестей и обид, и вся дорога, вымощенная желтым кирпичом, пестрит от разочарований, но надо сказать, что домой Элли, т.е. Маруся, так и не вернулась. Ее может и тошнит, от Гудвинов – Пушкиных, и Дровосеков – Шолоховых, но ближе товарищей ей не сыскать. Потому, реальная жизнь, это только фон для литературных причитаний, потому и ищет гения, или хотя бы, гениального обывателя, потому, что это ж так весело и задорно, почти так же, как рассказывать о соседях алкашах и лысых женщинах приделывающих кудельки от пудельки, и, главное, все ведь люди, со своими потребностями. Эх, Маруся, как я тебя понимаю. Мне вот тоже казалось, что между Дон Кихотом и Мышкиным есть что-то общее, то ты смогла это определить, и даже назвать, и даже, провести тонкий анализ различий – «Дон Киход – пидор, а Мышкин – педик». И, вот сразу все понятно и ясно, и не надо, себя мучить тоннами литературоведческих текстов, все рано, так точно, в них никто не скажет, и близко не подойдет. Жаль, что этой книгой не пользуют наши школы, очень жаль, прямо пиз…ц как обидно.
dslll
9 марта 2013 г., 22:55
Климова отрубает головы и показывает язык, иронизирует (как это понимал Кьеркегор) и не оставляет камне на камне, входит в двери только затем, чтобы вынести следующего. Кто бы мог подумать, самая значительная фигура русской литературы — Дантес, а источник вдохновения писателя — пустота (нет, не как у буддистов, у буддистов грязные ногти)…
Некоторые убеждения помечаются меткой «бесспорно» (в детстве, наверное) и отправляются на задворки сознания, откуда неосознанно задают тон. Понимаешь, что такие убеждения вообще существуют только после того, как по ним кто бесцеремонно потопчется. Бью в обе ладоши. Ай-да Маруся!
Vpustotu
23 марта 2015 г.
Первая книга.
Без топтания. Так вышло, что эта livre стала первой ~ 300 страничной книгой, которую я прочитал за-один-день. Этому нет объяснения. Нет причины в самой книге или авторе. Просто случилось. Начал читать ее рано утром,с восходом солнца, возвращался час-от-часу. Нет, это не самая великая книга, не та, что дарит колоссальное удовольствие, особенно, если проходится по могилам парочки другой авторов, которым ты симпатизируешь. Но и принизить здесь нельзя — нечего. Субъективизм, ирония, внимание, знание. Талантливая смесь из биографии и мыслей. Переводя Селина, она смогла не затеряться, как часто грешат подобным переводчики. Ее собственное Авторство теперь будет на первом месте для меня. Маруся Климова — писательница, переводчик.
pintado
18 сентября 2015 г.,
«И еще мне нравится слово «маргиналка», потому что это тоже красивое слово и чем-то напоминает цветок «магнолию» или же «маргаритку», что-то среднее между ними, поэтому мне нравится, когда меня так называют. Короче говоря, я декадентка и маргиналка, и вы можете меня так называть, если хотите.»
(Маруся Климова, из интервью)
История русской литературы Маруси Климовой
Книжка исполнена такого вдохновенного трепа, что я бы ей предпослала заголовок «Блуждания мыслями по поводу русской литературы и просто без всякого повода». Маруся Климова оглядывается на 40 лет прожитой жизни и пишет все, что только приходит ей в голову — как филологу/писателю/переводчику, но превыше всего как отъявленному мизантропу и эстету — в связи с различными персоналиями, проявившими себя на писательском поприще в России за последние два века. Все эти мысли по поводу литераторов густо перемешаны с чисто житейскими историями из ее собственной биографии, а также размышлениями на вечную тему «гений и обыватель»: «Гений тот, у кого хватает мужества остаться один на один с вечностью, то есть фактически ни с чем, с пустотой». Выбор обсуждаемых персонажей в книге, конечно, крайне субъективный; например, немало написано про Блока и Брюсова, но совершенно ни слова об Ахматовой, а про Цветаеву сказано лишь то, что в Елабуге она работала посудомойкой. Едва ли не центральным, смыслообразующим персонажем в «Истории русской литературы» предстает опально-маргинальный француз Селин, но это и не удивительно для такого пылкого поклонника/переводчика его работ, как Маруся Климова. Выбор любимых литературных героев тоже весьма своеобразный:
«Сегодня разве что замочивший собственного папашу Павлик Морозов или же заложившая и обрекшая на смерть своего мужа Любовь Яровая не вызывают у меня полного отталкивания… От остальных просто с души воротит!»
Думаю, этот пассаж можно поместить в аннотацию и использовать как лакмусову бумажку — или как показательный сэмпл — для потенциальных читателей: все заинтригованные этими словами могут смело читать книгу, а остальным лучше выбрать что-то другое. Лично я прочитала «Мою историю» с увлечением, в один присест (иногда, правда, раздражаясь и недоумевая). Что больше всего вызывает удивление в этом сборнике вольных сочинений, так это общий дух — или даже угар — дилентантизма. С одной стороны, мне нравится дилетантский подход, в противовес всем этим профессиональным литературоведам с их устоявшейся табелью о рангах и разнообразным теоретикам, что щелкают на птичьем языке в своем узком кругу. Но с другой стороны, градус грубой развязности в тексте иногда напрягает.
Я читала несколько интервью с Татьяной Кондратович, и у меня сложилось впечатление, что нужно разграничивать эти две ее ипостаси, которые соединены и различны, как доктор Джекил и мистер Хайд: есть умная и интеллигентная Татьяна Кондратович и есть бесцеремонно-наглая Маруся Климова. Кажется, что Маруся — это некая поза, провокация и стеб и в то же время это способ высказать те мысли и умонастроения, о которых «хорошая» Татьяна была бы вынуждена молчать. Антицензурный протест, одним словом.
Что первым делом бросается в глаза при чтении книги, так это удивительно хамский подход к людям. Судя по количеству глупых персонажей, «История русской литературы» Маруси Климовой представляет собой просто корабль дураков. Получается как у Чехова: «Все у нее дураки, одна она умная». Количество дебилов, идиотов, олигофренов зашкаливает. Причем бранные слова навешиваются с самой предельной подростковой легкомысленностью, например: открыла его диссертацию, почитала, ничего не поняла, значит, автор идиот. Возможно, эта резкость оценок и эпатажность суждений — нарочитое позерство (раз уж я маргинал, то и мнения у меня крайние), или это просто издевка, или же идейный альтюссеровский перегиб палки в обратном направлении, с благим намерением выпрямить эту палку — или с таким же благим намерением ее сломать.
Все же книга интересная и переливчатая, словно спета на два голоса — под персоной/маской Маруси (рубящей с плеча хулиганки, оторвы и стервы) проступает личность самой Татьяны (образованного, начитанного, вдумчивого человека). Для меня были созвучны юношеское пристрастие к Достоевскому, которого я тоже перечитала всего в школьные годы, и любовь к Лермонтову при полном равнодушии к Пушкину. После долгих и нелегких раздумий, пожалуй, соглашусь и вот с этой философической максимой: «Нет ничего более банального и пошлого в этом мире, чем любовь мужчины к женщине и наоборот». Странно, однако, что человек, немало переводивший французских писателей-геев (Жана Жене, Пьера Гийота, Монику Виттиг), употребляет слово «гомосексуалисты» и решительно не верит в феминизм: «Это все теории, а на практике женщины ревнуют и ненавидят друг друга лютой ненавистью». И вот еще одно парадоксальное суждение, творческий совет от Маруси Климовой, матери троих детей: «Если человек хочет что-нибудь сделать в этом мире, то ему нужно хотя бы не размножаться».
Мое убеждение состоит в том, что инакомыслие нужно ценить, и здесь Маруся Климова лихо подбавляет свою ложку крамольных мыслей в бочку узаконенного единообразия, за что ей спасибо.
pustoshit
2 ноября 2017
Прочитал “Мою историю русской литературы” Маруси Климовой. Курс лекций построен на совмещении трех гуманитарных регистров: собственно русской литературы, литературы иностранной и автобиографических зарисовок.
Идея великолепная − разбавить топтания по полузабытым физиономиям личными воспоминаниями. У Маруси обширная коллекция приятелей и приятельниц всех возможных возрастов от Шепетовки до Парижа. Причем самого маргинального свойства: алкоголики, наркоманы, школьницы-проститутки, старые гомосексуалисты, юные нацисты, инвалиды, бездомные и даже соседи по лестничной площадке.
Все три регистра беспрестанно путаются, невозможно ни на чем сосредоточиться, доктор Чехов сравнивается с доктором Детушем, который сравнивается со школьной приятельницей Маруси по кличке Окурок, которая сравнивается с Максимом Горьким, хоть и носившем усы, как у Ницше, но ни одного падающего толком не подтолкнул. После чего автор молниеносно возвращается в начало — к аккуратному Антону Чехову и заявляет, что его треснувшее пенсне еще ни о чем не говорит. Ни о чем хорошем, надо полагать.
Если бы мне в школе преподавали литературу по учебнику Маруси Климовой, то я бы распробовал ее, литературу, гораздо раньше. И в тринадцать лет получил бы премию “Дебют” в номинации “критическое эссе с обсценной примесью”.
Читайте Марусю и радуйтесь, что вы не мертвый писатель и говорить о вас пока нечего.
http://www.livelib.ru/book/1000101966/reviews
Вернуться на страницу «Пресса»