Сергей ВАСИЛЬЕВ
Маруся Климова. Моя история русской литературы.– СПб.:ИЦ «Гуманитарная академия», 2004. – 352 с.
В названии «Моя история русской литературы» упор рекомендуется делать на слово «моя». То есть книга эта о Марусе Климовой (в миру – питерской переводчице и романистке Татьяне Кондратович), а не о литературе, думая о смысле которой, автору «хочется громко и визгливо расхохотаться». Бьющая в глаза Марусина индивидуальность гипнотизирует и заставляет неотрывно следовать по страницам, на каждой из которых имена-вехи из учебника безжалостно опускаются ниже плинтуса. И, как ни странно, рождается симпатия к автору, несмотря на вопиющую слабость её критических аргументов. Впрочем, Маруся и не ставила целью литературоведческое исследование. Более того, будь она чуть менее субъективна и бескомпромиссна, книгу эту можно было бы брезгливо отложить в сторону как сборник мизантропического словоблудия. Но с такой истовой беспощадностью громят авторитеты беспокойные подростки, когда им настаёт пора заглянуть за манящие и пугающие горизонты. А Маруся-Татьяна – подросток, хоть и вышла давненько из этого возраста. «И сегодня меня вдруг охватывает ужас <…> и окружающий мир снова начинает казаться мне непомерно сложным и непостижимым».
Читал «Мою историю», и всё время в голове вертелось слово «пустота». Дошёл до последней главы – глядь, а тут автор и сама об этой пустоте как стилеобразующем элементе подробно толкует. Стало быть, не случайно вертелось. Марусин взгляд на жизнь (а она её от литературы не отделяет) сродни медитации, когда устойчивые понятия размываются и всё внешнее обретает неведомые доселе оттенки. Разрушителем её вряд ли назовёшь, несмотря на весь нигилистический пафос. Тем паче в беллетристике своей, которая ещё ждёт очереди на массовое признание, Маруся демонстрирует великолепное владение самым что ни на есть классическим литературным языком, вызывая аллюзии на целую плеяду писателей, подвергнутых осмеянию в «Моей истории». Да и идейно она наследует тому же Достоевскому, «от самих очертаний персонажей» которого, по её словам, нормальные здоровые люди должны бежать как чёрт от ладана. Так что круг замкнулся.
«Литературная газета» N16, 2005