Albina von Klix
Прочитала на одном дыхании роман «Домик в Буа Коломб». Маруся пишет в одном из самых сильных пассажей своего романа о том, как между сном и бдением выстраиваются красивые фразы, нужно встать и записать их, но тогда уйдет сон. Я записала свое главное впечатление от романа:. Самые сильные пассажи это даже не описания персонажей, которые проходят в каком-то калейдоскопе, а сама Маруся, ибо она центр романа. Физическое и метафизическое переплетаются, гротескные персонажи чередуют друг-друга, вдруг проскальзывает поэзия там, где ее меньше всего ждешь — например, в прекрасных описаниях мусорных свалок. Это как у Жана Жене, когда оковы, в которые закован преступник, вдруг превращаются в гирлянды роз. Мне бы даже хотелось выбрать отдельно те пассажи, где автор одна, без героев – на кромке бытия, одна в ночи, в полном одиночестве и одновременно в единении с тем космическим неизмеримым, когда вдруг раскрывается ее внутренний мир, простирающийся к звездам. Воспоминания автора о том, как она добежала домой в страшный холод, о ее пребывании в больнице и операции – эти пассажи бесценны не только блистательным описанием, но они выходят за рамки ординарного и опять же приближают к той заветной черте, за которой неизвестность: Смерть. Необходима отвага, свобода, талант, нет, больше чем талант, не побоюсь этого слова – необходим гений, чтобы так писать. Юмор никогда не покидает автора, хотя юмор ли это? Я бы назвала это скорее гротескным мироощущением. Бесценно описание воображаемого самоубийства – хочется броситься вниз, чтобы разбиться насмерть, а вдруг тело заденет балкон или упадет на мягкую клумбу, т.е. не покинет жизнь, и тогда придется жить дальше.
Мне бы хотелось выделить еще двух героев: Париж и Петербург – они присутствуют в романе ибо автор вобрала внутрь себя стихии этих двух городов. Эти стихии уже от нее неотделимы.
5 декабря 2017
Вернуться на страницу «Пресса»