Кирилл Решетников
Луи-Фердинанд Селин. Громы и молнии: пьесы, сценарии, балетные либретто / Пер. с фр., составление, предисловие Маруси Климовой. СПб.: Общество друзей Л.-Ф. Селина; СПб.: «Митин журнал»; Тверь: KOLONNA Publications, 2005. – 288 с.
Имя Луи-Фердинанда Селина широко известно в России, хотя переводить его прозу на русский стали совсем недавно (несколько романов были изданы у нас в 2003 году). Впрочем, самый ранний и самый знаменитый роман Селина «Путешествие на край ночи» был переведен на русский язык еще Эльзой Триоле. В новом сборнике «Громы и молнии» писатель, едва не получивший в 1932 году Гонкуровскую премию и давно признанный классиком, предстает в ипостаси ироничного драматурга-визионера.
Несмотря на мировое признание, ставшее к настоящему времени вполне прочным, Луи-Фердинанд Селин для многих навсегда останется одиозной фигурой – прежде всего из-за симпатий к фашизму. Но даже противникам Селина приходится принимать тот факт, что без его романов XX век лишился бы одного из самых мятежных, рельефных и захватывающих литературных миров. Как и многие творцы новой европейской прозы, Селин автобиографичен, однако пережитое предстает под его пером фантасмагорией – страшной, печальной и донельзя внятной. Таковы романы «Из замка в замок», «Север» и «Ригодон» – кунсткамеры мрачнейшего опыта, приобретенного Селиным во время скитаний по разрушенной Европе в конце войны. Таков повествующий о детстве и юности роман «Смерть в кредит», который подвергся громогласной критике за антигуманность, цинизм и анархизм, а для европейских радикалов стал в свое время настольной книгой. На этом фоне драматургия Селина выглядит неожиданно – независимо от содержания конкретных вещей, она погружает нас в стихию легкой, прихотливой и непредсказуемой игры. Выстраивая диалоги и мизансцены, Селин тщательно и очень по-своему продумывал динамику представления и визуальный ряд, а со словесной передачей пластического действа справлялся так, как не под силу иным завзятым либреттистам.
Пьесы «Церковь» и «Прогресс», составляющие первую часть нового сборника, были написаны Селиным в 1927 году – еще до первого романа. «Прогресс» был опубликован спустя семнадцать лет после смерти автора, «Церковь» же добралась до театральных подмостков, но сказать, что сценическая судьба ее оказалась сложной, было бы слишком обтекаемо – она почти никогда не ставилась, если не считать единичных представлений, последнее из которых состоялось в 1973-м (разыгран был только заключительный акт). О столь незавидной участи этих пьес остается только пожалеть.
Трагизма и беспощадности, задающих тон в прозе, у Селина-драматурга почти нет. Читатель найдет здесь Селина смеющегося и грустящего (но еще не отчаявшегося), максимум – зло насмехающегося. «Церковь» совмещает лирическую историю французского врача, без особого сожаления оставляющего работу в Лиге Наций и влюбляющегося в американскую танцовщицу, с бескомпромиссной сатирой на мировую бюрократию. Колоритные сцены в африканской колонии и в нью-йоркском театре сменяются буднями Лиги Наций, и здесь Селин впервые по-настоящему обнажает зубы. Мало того, что реальные названия стран и регионов перемежаются здесь пародийными (вроде Чуко-мако-бромо-кровенской республики), а откровенно бессмысленная суматоха бесконечных комиссий дополняется травестийными фигурами представителей различных стран (за что ныне Селина непременно обвинили бы в неполиткорректности). Судьбами мира, оказывается, заправляет директор Службы третейских разбирательств Лиги Наций с выразительной фамилией Юденцвек и его коллеги, внешне неотличимые от него. Что касается лирической линии, то она автобиографична, так что с правдивостью и прочувствованностью проблем нет.
Полуфарс-полуводевиль «Прогресс», в котором кульминационное действие разворачивается в борделе, а старая меломанка поднимается на небеса, чтобы вернуть заключенный в часы с кукушкой дух мира «сильно скучающему и тихонько зевающему» Господу Богу, служит хорошим переходом к балетным либретто и сценариям, читать которые одно наслаждение. Здесь Селин-сюрреалист, а вместе с тем мрачный философ и сатирик, вдохновенно живописует сложные отношения Юпитера с Юноной, стилизует мифологические клише средствами пантомимы и рассказывает об изощренной мести стареющего Нептуна капитану-убийце, а также откровенно любуется кознями дьявола, переквалифицировавшегося в импресарио.
gzt.ru
03.08.2005