Владимир Кирсанов
Пьер Гийота
Эдем, эдем, эдем
«Эдем, эдем, эдем» Пьера Гийота вышел в русском переводе Маруси Климовой без скандалов и запретов. Шока, как 34 года назад в Париже, не будет… Но «Эдем…», тем не менее, по-прежнему остается самой мерзкой и одновременно величественной книгой в европейской литературе конца ХХ века. Сравнения при разговоре о творчестве Гийоты бессмысленны. Ни маркиз де Сад, ни русские постмодернисты (сочинения Сорокина и Ширянова рядом с поэтическими нарывами Гийота — шелковая проза) не смогут вступить с текстами Гийоты в сколько-нибудь уверенный диалог.
Вязкий литературный дискурс Гийота втягивает в себя все самые вызывающие выделения жизни — яркие, скверные, воспаленные в экстазе предсмертной эрекции. Он живописует человечество в момент его постоянного рождения-смерти. Его герои, как материнский плод, скользят в мутной жидкости, которая дает жизнь и отнимает ее, превращаясь в смрадные испражнения. Потоки спермы, пота, ректальной слизи, слюны, соплей, смешанных с кровью, — вот чем наполнен этот сосуд, в котором бьется дух человека в попытках постижения самого себя.
Война — секс — смерть — координаты, которые задают пространство современной жизни. Гийота как будто предугадал зарождение «идеального» насилия в виде террора, увидел его сквозь пепел костров Алжирской войны.
Впрочем, сегодня «Эдем…» станут читать либо откровенные извращенцы, либо интеллектуальные онанисты. Остальные — обыватели. Для них жизнь уже превратилась в «Эдем…», и только поэтому они не способны переварить такой текст. Потому что он — почти полуразложившаяся в утробе, расщепленная в мозгах сама проза жизни.
Примечательно, что лингвистически это оформлено по всем законам иллюзорности, в которую погружена толпа. Но вот здесь, на языковом уровне, возникает одно противоречие… Языковое 3D, которое создает Гийота, может быть ярче, сочнее самой реальности, а потому угрожающе замещает явь.
И на поверхность такой вязкой прозы вываливается одно лишь бесконечное совокупление шлюхарей с мальчиками-инвалидами, пастухов с брутальными бурильщиками, бешеных французских солдат с издыхающими младенцами. В рот, в бок, в ухо, в ребро… Итак: «/Солдаты в касках, напрягая мышцы и широко расставляя ноги, топчут завернутых в пурпурные, фиолетовые шали младенцев…»
2004
az.gay.ru
http://az.gay.ru/books/fiction/guyotat.htm
l