Frabylu
Гений тверд и не поддается дрессировке.
Маруся Климова
Особенно сильно я люблю нарциссов и ипохондриков. А уж если все эти качества соединяются в одной личности, то это просто человек-шоу. Люблю такое.
Джон Малкович
У нас не так много времени, поэтому я вам сейчас все быстро объясняю, а потом вы проходите во-о-он в ту низенькую дверцу и на 15 минут оказываетесь в голове настоящего гения. Оплачивайте экскурсию, и приступим.
Когда окажетесь внутри, не выпрямляйтесь сразу же, там в начале пути такие же низкие потолки, как и здесь. И не пугайтесь, когда почувствуете, будто вас куда-то несет, будто есть какой-то центростремительный сюжет, будто происходят какие-то события, будто продуманная сила притяжения влечет вас в незримый центр вселенной этого гения — это всего лишь своеобразная «гравитация», из-за которой у гения смещаются все ценности и понятия. Не обращайте внимания!
Это побочный эффект, если оказываешься в чужой голове впервые, только раза со второго можно привыкнуть, да и то не факт. Помните: вы не в музее, вы в реальном гении — во всяком случае, он, то есть, простите, конечно, она себя таковой считает, и окружающие предпочитают соглашаться. Вы же знаете, кто такая Маруся Климова? Погуглили перед тем, как прийти сюда? Вот и славно, большего вам знать не надо, у вас и так будет полное погружение в ее сознание, мысли и жизнь. Нет-нет, что вы, это совсем не опасно для психики, главное, в начале пути берегите голову! Единственный ущерб, который вы рискуете получить, — моральный, точнее, кхе-кхе, аморальный, но посмотрите на меня — я же не предлагаю вам подписать никаких документов с отказом от претензий, значит, я ничего, кхе-кхе, не опасаюсь. В общем, вы сами поймете потом, кхе-кхе-кхе… ох, что-то в горле першит. Давайте я вам лучше схему нарисую, где что лежит, условную схему, разумеется, ведь вы попадете в другое измерение, своеобразное, непривычное, о! это называется «поставить себя на место другого человека», так что, пожалуй, еще один риск в том, что вам может настолько понравится, что даже не захотите потом уходить.
Выйдете, никуда не денетесь, все рано или поздно заканчивается. Но постарайтесь чувствовать себя «как дома» в меру разумного и не наделайте там шуму! Климова, конечно, абсолютно не рефлексирующий человек, но даже она может что-то заподозрить, если вы не будете соблюдать осторожность, — и тогда она набросится на вас.
Во всяком случае, исходя из ее «Профиля», мы считаем, что ей нравится наблюдать за людьми, особенно тупыми и злыми, даже если они такими не являются, а просто по неосторожности попались ей, и нападать на них со злобной критикой. Она обожает осуждать и ненавидеть глупость, и ум, и уродство, и доброту (только сильно не удивляйтесь, но она не видит никакого противоречия в том, чтобы при этом наслаждаться самим процессом осуждения и ненависти и по этой причине полностью одобрять существование всего перечисленного).
Ну и, конечно, для нее вполне естественно считать себя выше всего этого, так что самокопания ей ни к чему.
Так, я отвлекся, я же хотел вам схему нарисовать. Когда преодолеете несколько шагов и привыкнете к ненормальной «гравитации» в ее голове, смотрите, вот здесь у нее лежит мнение о марксизме и Советском Союзе, тут она закопала Ленина, а сюда посадила Папу Римского — не наступите на них, — а у горизонта сознания вы увидите свалку — это мысли про религию и верующих, в основном стеб и наслаждение чувством собственного превосходства.
Тааак, рядом со свалкой есть темный угол — это ее самозабвенная любовь к триллерам, ужасам и чернухе в сериалах, фильмах, литературе и истории, если не разделяете такое чувство, постарайтесь не вляпаться в этот «Темный уголок», потом не отмоетесь. Вон, видите, у меня ноги по колени черные? Это не штаны такие, это я вляпался. Ой, да ничего страшного! я сделал это осознанно, потому что обожаю сериалы и фильмы помрачнее, смотрел почти все, что смотрела Климова, только вот, с литературными вкусами у нас совместимость не полная, но к вам это не имеет никакого отношения, этот вопрос решите сами по ходу экскурсии.
Так, прямо за «Темным уголком» шикарнейшие стеллажи, сплошь заставленные книгами: Климова — женщина начитанная, русский, французский, немецкий, мрачные детективные романы на любой вкус, полочка под Достоевского, декаданс, толпа Ницше — с ним, кстати, поосторожнее, он имеет дурную привычку зазевавшихся экскурсантов с головы до ног обливать сверхчеловеческим презрением — да-да, этому Климова у него научилась.
Сразу за Ницше — чертоги, отведенные под ощущение собственной гениальности. Там вы почувствуете, какое это невероятно приятное состояние — чувствовать себя сверхчеловеком и ненавидеть всех окружающих, особо наслаждаясь тем, что они отвечают взаимностью.
Понимаете, есть что-то завораживающее в ее подходе к определению гения. В нем не разберешься с первой же попытки, потому что у Климовой в голове постоянно варится постмодернистская каша из размышлений о новостях и политике, анонсов сериалов, синопсисов фильмов, концепции Бога (при этом на заднем плане всегда машет лапкой Ницше, а во второй у него зажато ведерко презрения для верующих), встреч со случайными людьми, которые снова и снова поражали Климову своей глупостью и безобразностью, каждый раз как в первый, — и в этом вареве еще нужно постараться уловить мысли о гениальности, если именно за этим вы пришли сюда.
Но поверьте моему опыту, вы забудете обо всем после первых же шагов по ее территории, будете бродить от одного экспоната-мысли к другому, поражаясь, соглашаясь или гневно отрицая «увиденное».
А когда все-таки доберетесь до чертогов гениальности, будете приятно удивлены, какую легкую и приятную жизнь ведут гении: они могут ошибаться, могут заблуждаться и быть равнодушными к возмущению людей, которые не могут пройти мимо заблуждения и не пнуть его хозяина; они не обязаны быть умными, им не нужно строить из себя добреньких, потому что доброта равна тупости — и даже если вас от такого уравнения передернет, гению от этого не будет ни холодно, ни жарко; они лучше чувствуют себя в одиночестве, они наслаждаются подлинной независимостью, они… да что там говорить, они — гении.
Она — гений. Не злой, но слегка одержимый людьми и очень к ним строгий, немного острый или даже ядовитый — и все же гений.
Знаете, как было у Эспедала? «В доме тихо. Моей жизни ничего не угрожает, в угол меня никто не загонял. Я поднимаю правую руку. Карандашный грифель приближается к бумаге. Я выпрыскиваю яд. Пишу. Первое предложение — словно протыкаешь иглой кожу, сперва не удается, но она мягкая, и игла проникает внутрь, прямо в вену…»
Вот так и Климова пишет — будто впрыскивает яд. Ее намерения зависят от вашей чувствительности: она либо хочет отравить вас, либо — пытается помочь вам выработать иммунитет. С гениями никогда все не бывает просто и однозначно… Ох, что-то я заболтался с вами, что же вы меня не остановили! ударился в лирику, не дай бог еще в поэта превращусь, а вы, наверное, уже давно хотите пробраться внутрь этой загадашной головы и хорошенько там осмотреться.
Так-так, Маруся скоро проснется, у нее день начинается с чтения новостей, и вот тогда-то ее отношение к миру играет ярчайшими красками.
Пойдемте, я вас провожу… Аучш! Чёрт! Опять забыл, какие низкие потолки на этом половинчатом этаже…
Не самое комфортабельное рабочее место, к сожалению, но, как говорит Маруся, «работа порабощает».
Спасибо, хоть на коленях не приходится ползать.
Идемте, идемте, вот провожу вас и смогу, наконец, разогнуть спину. И помните, у вас есть ровно 15 минут!..
22 февраля 2018
https://www.livelib.ru/review/923987-profil-gelderlina-na-noge-anglijskogo-poeta-marusya-klimova