Владимир Кирсанов
МАРУСЯ КЛИМОВА
Моя история русской литературы.
СПб.: Гуманитарная академия, 2004
Автор гей-трилогии («Голубая кровь», «Домик в Буа-Коломб», «Белокурые бестии») переводчик Маруся Климова взглянула на русскую литературу через три «О» (одной пары очков ей уже недостаточно) и издала книжку, на обложке которой она выглядит, аки Гертруда Стайн на фоне американского флага.
Под обложкой Климова демонстрирует приемы «нежного женского литературоведения», открывая в каждом писателе свою, как она выражается, тайну (просто какой-то Иван Ильин в юбке), о существовании которой мы подозревали еще в школе. И удивительно ласково обходится без ярлыков: этот был эфебофилом, этот некрофилом, а этот – заурядным педерастом.
Но мы не выдержали и спросили о педерастах сами…
Маруся, а почему вы так и не дошли до современности в своей «…истории…»?
Забавно, что противостояние мейнстрима и контркультуры в России имеет сейчас достаточно отчетливую форму разделения писателей в зависимости от их сексуальной ориентации. Даже словом «эстетизм» теперь обличают представителей сексменьшинств их наиболее ярые идейные противники. И, наоборот, практически в любом проявлении эстетизма некоторые подозревают по крайней мере латентное отклонение от нормы…
Достаточно вспомнить «Митин журнал», который многие склонны считать чуть ли не гомосексуальным изданием. По сути, это неверно, но, думаю, далеко не случайно. Ни для кого не секрет, что великие книги пишутся от одиночества. В принципе асоциальность и одиночество вовсе не обязательно должны сводиться к гомосексуальности, однако, видимо, сейчас все это как-то связано с общей культурной ситуацией в России. Тут есть над чем подумать…
полностью опубликовано в журнал «Квир» № 15 (октябрь) 2004