Журнал «Дантес»

МАРУСЯ КЛИМОВА
 
(отрывок из романа «Голубая кровь»)

Веня пригласил меня на открытие выставки в Русском музее, делать мне было нечего, и я решил пойти. Мне не хотелось оставаться с Веней один на один, и я взял Колобка. Мы подошли к Русскому музею, к корпусу Бенуа, и полчаса проторчали на канале, потому что у меня с собой пригласительного билета не было, и мне его должен был дать этот старый педераст. От нечего делать мы с Колобком рассматривали публику. Кого там только не было! И мальчата с крашеными фиолетовыми волосами, и девушки в кожаных куртках, все в кнопках, и вообще разные крутые мужики и бабы. У входа стояла милиция, и без билетов никого не пускали. Колобок просто приторчал от такого общества, он в жизни не видел ничего подобного. Он так возбудился, что мне за него просто стало стыдно. Мы отошли в сторонку и там ждали этого старика. Вдруг прямо на набережной остановилась тачка, и оттуда вылезла баба. Она была такая высокая, видная, с большим бюстом и в платье в обтяжку. Следом за ней вылез военный, морской офицер с кортиком на боку, с бородой, в очках, только ботинки у него были какие-то странные, желтые, похожи на тапочки. Наверное, у него просто других не было. А у этой бабы был плащик, который она почему-то волочила по земле. Она вся была такая задумчивая и томная, но что-то в ней показалось мне очень знакомым, и я решил подойти поближе и посмотреть. Я встал как раз у нее за спиной и видел, как она поправляла лямки своего лифчика, которые у нее почему-то торчали из-под платья и сверху были прикрыты кружевными тесемочками. Плечи были пухлые и веснушчатые. На ногах были босоножки без задников сорок первого размера, по-моему, и то пятки у нее торчали. Тут моя красавица повернулась, и я обомлел. Это же был Владик! Накрашенный, губы красные, глаза намазанные черным, и голубые тени на веках! А платье красное, трикотажное, в обтяжку! На башку он надел парик, такой пышный, блондинистый! И она, точнее он, курил длинную сигарету! Ах какой кайф! Я стал поближе к нему и хотел заговорить, но тут появился мой «бабушка». Он радостно стал меня обнимать, но мне так противно стало, я с ним холодно поздоровался и сказал, что я должен провести еще одного приятеля. Колобок робко стоял рядом, он думал, что я про него уже забыл, и решил уйти. Веня, поморщившись, дал нам пригласительный билет, на нем было написано «на два лица», и мы прошли мимо мента. Там внутри было уже полно народу, и неподалеку я увидел мою красавицу. Она стояла рядом со своим бородатым и очкастым мудаком. Ее плащик свисал на пол, и по нему ходили ногами. Я подошел поближе и, как воспитанный человек, сказал: «Простите пожалуйста, у вас плащик волочится по полу!» А Владик посмотрел на меня своими прекрасными глазами и сказал: «Я вас очень попрошу, если вас не затруднит, поправьте его мне!» Я осторожно взял плащик и повесил его ему на руку. При этом его пышный бюст очень аппетитно сдвинулся. Он улыбнулся мне и сказал: «Благодарю вас!» Я просто влюбился! Но этот очкастый хрен не отходил ни на шаг от моей красавицы. А Колобок ходил за мной и скулил: «Ну Павлик, ну пошли отсюда, мне жарко, я пить хочу, мне здесь надоело!» Тогда я ему сказал, что больше я его с собой брать не буду никогда, если он не заткнется и не будет вести себя прилично. Картины там были самые разные, я особенно не вглядывался, там были еще какие-то конструкции из разных проволочек и досок, банок, кирпичей и просто говна. На втором этаже стоял чан, в котором булькала какая-то грязь. Я бы тоже мог сделать что-то в этом роде. И даже поссать сверху. Но меня это все не интересовало, я думал о Владике. Правда, я доходил ему только до плеча, но он же был на каблуках! Я увидел его перед одной картиной, на которой были нарисованы разные уроды, трупы что ли, там к нему подошла какая-то тощая стриженая баба и поцеловала его в щечку, и сказала ему какой-то комплимент. А он тоже поцеловал ей руку. Как изысканно! Тут я пожалел, что взял с собой Колобка! Хотя мы с ним и не любовники, все равно раздражает!»